подстроил убийство ее коня?
Ингрид не колебалась:
– Исключено. Марио – инженер и уже год работает в Египте на одну нефтяную фирму.
– Знаю, это была глупая версия. А с Ло Дукой какие у нее отношения?
– Ничего не знаю о ее отношениях с Ло Дукой.
– Раз она доверила ему коня, значит, они друзья. А ты сама знакома с Ло Дукой?
– Да, но он мне противен.
– Ракеле говорила с тобой о нем?
– Иногда. Судя по всему, он ей безразличен. Вряд ли между ними что-то было. Если только Ракеле не скрыла от меня их связь.
– Так уже бывало?
– Ну, если верить твоим предположениям…
– Не знаешь, Ло Дука в Монтелузе?
– Приехал сегодня, как только узнал про коня.
– Эстерман – это ее девичья фамилия?
– Нет, это фамилия ее мужа Джанфранко. А сама она – Ансельми дель Боско, аристократка.
– Она мне сказала, что с мужем у них братские отношения. Почему они не разведутся?
– Развестись? Да ты что! Джанфранко – ревностный католик, ходит в церковь, исповедуется, у него в Ватикане какая-то важная должность – да он никогда не разведется! Думаю, они даже не оформили раздельное проживание.
Она снова рассмеялась, но смех звучал невесело.
– В общем, мы с ней в одинаковом положении. Я пойду пописаю, а ты пока открой еще бутылку виски.
Ингрид встала. Ее качнуло вправо, потом влево, но она устояла на ногах, потом неуверенно двинулась вперед. Они сами не заметили, как прикончили всю выпивку.
4
Все закончилось тем же, чем всегда.
Когда от второй бутылки виски оставалось на четыре глотка и они переговорили обо всем на свете, Ингрид сказала, что ужасно хочет спать и ей надо немедленно лечь в постель.
– Я подвезу тебя в Монтелузу, ты совершенно не в состоянии вести машину.
– Ты, что ли, в состоянии?
И правда, у комиссара немного кружилась голова.
– Ингрид, мне только умыться, и я готов.
– А я думаю, что пойду в душ и лягу в кровать.
– Мою?
– А сколько здесь еще кроватей? Я быстро, – продолжила она сонным голосом.
– Послушай, Ингрид, я не…
– Ладно тебе, Сальво. Что на тебя нашло? Это ведь не в первый раз. И потом, ты ведь знаешь, мне нравится спать рядом с тобой невинным сном.
Невинным сном, хрена лысого! Он слишком хорошо знал цену этой невинности: бессонница, вскакивание в ночи, обливания ледяным душем…
– Да, но…
– Это так эротично!
– Ингрид, я ведь не святой!
– На это и расчет, – со смехом отозвалась Ингрид, сползая с дивана.
На следующее утро он проснулся поздно, голова гудела. Порядком набрался накануне. На простыне и подушке остался аромат ее кожи.
Взглянул на часы: почти полдесятого. Наверно, у Ингрид
