семь лет.
Затем она крикнула дрожащему старику в самое ухо:
– Это товарищ Симона, дедушка!
Предок сделал усилие, чтобы поздороваться со мной, и закудахтал:
„Уа, уа, уа“, помахав рукой. Я ответил:
– Вы очень любезны, сударь! – и в изнеможении опустился на стул…
Прозвенел звонок: звали к обеду. Я спустился в столовую.
Симон потирал руки.
– Теперь ты позабавишься, – сказал он мне. И все дети, поняв, что меня хотят угостить зрелищем дедушки-лакомки, дружно рассмеялись…
Обед начался.
– Смотри, – зашептал Симон.
Дедушка не любил супа и отказывался есть. Его принуждали к этому здоровья ради; слуга насильно вливал ему в рот полную ложку, а старик энергично отфыркивался, чтобы не глотать бульона, который, таким образом, струей вылетал на стол и на соседей.
Дети хохотали в полном восторге, а их папаша, тоже чрезвычайно довольный, повторял:
– Правда ведь, забавный старик?
В течение всего обеда занимались только им. Он пожирал взглядом расставленные на столе блюда и трясущейся рукой старался схватить их и подвинуть к себе. Их ставили почти около него, чтобы полюбоваться тщетными усилиями параличного… От жадности у него на салфетку текли слюни, и он издавал какое-то урчание. Все семейство наслаждалось этой гнусной и чудовищной пыткой.
Потом ему на тарелку клали крохотный кусочек, и старик съедал его с лихорадочной прожорливостью, чтобы поскорее получить что-нибудь еще.
Когда подали сладкий рис, у него начались почти что конвульсии. Он стонал от желания.
Гонтран крикнул:
– Вы ели уже слишком много, сладкого не получите!
И хозяева сделали вид, что старику больше не дадут ничего.
Тогда он заплакал. Он плакал, дрожа все сильней и сильней, а дети хохотали».
Конечно же, не все в старости может быть столь очевидно трагически печально, но медицинская статистика наших дней бесстрастно свидетельствует о том, что сегодня все большее и большее число людей, достигая преклонного возраста, проживают остаток своих дней с различными весьма серьезными отклонениями в психике.
В античной мифологии богиня утренней зари Эос полюбила сына троянского царя Лаомедонта, прекрасного юношу Тифона, и уговорила Зевса даровать ему бессмертие. Лукаво посмеиваясь, Громовержец выполнил просьбу Эос и дал Тифону бессмертие, но поскольку богиня забыла выпросить для своего возлюбленного вечную юность, здоровье и красоту, Тифон одряхлел: стали сохнуть руки и ноги, он перестал понимать обращенную к нему речь.
В буддизме, где сохранение ясности сознания до последнего мгновения жизни считается одной из главных обязанностей человека, состояние неадекватного восприятия реальности в преклонные годы иллюстрируется притчей о старой беззубой бродячей собаке, которая, грызя кровоточащими
