скучаю… по сёстрам, кои уплыли с дядей Междамиром. – Заметил Гасдурбал. – Скучаю… Мне кажется, что я… вот сейчас вновь увижу их… Но… меж нами огромное расстояние. Мне так хочется… наведываться к ним… Узнать, как они обустроились… на новом месте. В землях Белых Мудрецов. Где, пока, нет Зла… Я вспоминаю, когда они отправлялись с дядей… отец не спал всю ночь… Но вида не показывал, утаивая горечь расставания. Опасность в тот год ходила вокруг нашей семьи. Убийцы окружали нас. На отца было совершено четыре покушения… Он не мог оставлять в опасности своих детей, когда задумал поход. Но, когда Междамир вернулся, с рассказами о тот, как они устроились на новом месте, на лице отца выступили слёзы счастья… Счастье осветило его лицо…
Гасдрубал улыбался, вспоминая этот день… этот момент.
Ферон наблюдал за ним. За преображением его лица, не скрывавшего нахлынувших чувств. Он, мысленно, заметил про себя:
«-…Вот Гасдрубал совершенно честный человек. Человек. В нём нет ни „петли“, ни „капли“ того, что можно назвать хитростью или скрытой осторожностью. В нём лишь прямота суждений и взглядов, выводов, кои не скрыты ложной маской нарисованных чувств. От таких людей козней ждать не приходится. Они всё тебе скажут в лицо, смотря в глаза. Ожидая от тебя того же. Правды в его сторону. Но… враги бывают разными. Очень разными. Есть прямые враги… есть глубоко сокрытые враги. Есть такие же „друзья“… Те, кто не показывает вида… истинности их чувств… И… радуются каждой твоей беде… промаху… Таких много… и так живут многие. Они прозябают в болоте зависти и собственной болезненной чванливости… Съедаемые „свиньёй“ эгоизма и зависти… Но… сами ни на что не годные… и от этого скрыто озлобившиеся на тех… кто незаслуженно, по их мнению, живёт лучше их… Да… Гасдрубал не их таких. Но… ему надо бояться именно таких. Он перед ними безоружен… Он превосходный строитель. Воин. Но… полководцем ему становиться нельзя. Отец его был прав. Это не его ремесло. Он может выиграть несколько битв. Но… увлёкшись… попасть в ловушку. Он слишком доверчив. Доверчив даже к врагу. Он, ведя с ним открытую борьбу, будет ждать от него того же. Гордость и долг не позволят ему разглядеть хитрости врага. И враги этим воспользуются… Не хочется, что бы это случилось. Поэтому, Гасдрубалу не надо браться за ремесло Стратега. И враги, и друзья бывают разными… и излишняя доверчивость им… приводит к бедам. Так произошло у меня с Хостом…»
– … Да… мне не хватает младших сестёр. – Закончил Гасдрубал и грустно улыбнулся.
Ферон, оторвавшись от размышлений, заметил:
– Вы, Гасдурбал: ты и Ганнибал – совершенно разные по характеру братья. Разные и по темпераменту. Он совсем не умеет мечтать… вернее не мечтает. Я это сразу заметил. Может быть его мечты так глубоко скрыты, что их не разглядишь на лице?.. Он глубоко замкнут в себе… Ты же прямая открытость! И все твои мечты на твоём лице! ты незаменимый, лучший друг,
