ref="#image0_5cdbc307959e0c00068a21a6_jpg.jpeg"/>Посвящаю моей дочери Софии.
Надеюсь, ты не будешь это читать до восемнадцати лет.
А лучше до тридцати.
Спасибо тебе за твою улыбку, которая пробуждает во мне светлые стороны.
И спасибо команде BooksBand за поддержку.
Я верю в то, что вы делаете.
https://t.me/booksband
https://booksband.com
Таксист
Вечер
Водитель остановился у подъезда и ткнул пальцем в кнопку «Ожидание». Навигатор утверждал, что он на месте.
«Ну вот и первый заказ. Надеюсь, все пройдет нормально. Не то что в службе доставки. Сейчас должно быть проще. Возить еду слишком напряжно. Люди начинают нервничать, когда опаздываешь с заказом. От голода все нервничают. Даже самые адекватные становятся безумцами, что уж говорить о неадекватных. Вспомни хотя бы маму».
Он первым делом подумал о ней. О ком же еще? Когда она была голодна, то все львы прятались в кустах. Как же она кричала! Будто умирающая корова. И ругалась, много ругалась.
«Если бы в те дни у меня был миллион, я бы купил огромный бутерброд, размером с дыню, и сунул его ей в рот, чтоб она подавилась».
Из подъезда вышла девушка. В черном платье, не достающем даже до колен, оно прикрывало только ее нижнее белье.
Таксист уставился на длинные мощные ноги. Она, наверное, бегун или фитнес-тренер. Таких ног не бывает у бухгалтерш или кассирш в почтовых отделениях.
Девушка подергала ручку задней двери. Та не открылась. Опять заело.
Он дотянулся и открыл изнутри.
Она села сзади с правой стороны.
– Да, я уже выезжаю. – Девушка говорила по телефону. Белый кирпич кое-как умещался в ее руке. На пальцах блестели два золотых кольца, но на безымянном – пусто. – Наконец-то, ага, два часа ждала, блин, а приехала какая-то развалюха, да еще и двери не открываются… ага… да взяла, конечно, как тут забудешь, я сто раз перепроверила все, пока ждала машину… да какой-то парень, не знаю…
Он слушал ее разговор и выезжал из двора.
Навигатор построил маршрут. Ехать тридцать минут. Ночью, без пробок.
Конечная цель находилась в новом районе, где темные высотки, не заселенные людьми, перемежались низкими деревянными домами. Старые дома постепенно сносили и вместо них возводили современные консервные банки, которые потом набивались шпротами.
Миша никогда не был в той части города. Когда его принимали в такси, он сказал, что знает город как свои пять пальцев. Он, конечно же, соврал. Он не знал города и путался в его кварталах, как муха в стеклянном лабиринте.
Права на вождение он получил в восемнадцать лет. Мать отправила его учиться, чтобы он потом возил ее по больницам и кондитерским магазинам. Но в итоге она почти не давала ему садиться за руль, хотя всегда брала его с собой как личного помощника. Он помогал ей отстаивать очереди в регистратуре, он помогал ей тащить пакеты с булками, выходить из машины или садиться в нее, он поддерживал ее под руку, когда она поднималась по лестнице в больнице, если лифт не работал.
«Вечно таскала меня с собой, вместо того чтобы отправить на работу. Вот теперь приходится работать где попало. А я ведь хотел быть автомехаником, даже пытался в колледж поступить, но она сказала, что в колледжах дети только колются героином и курят траву, а если ты девочка, то еще и трахаешься напропалую. И что? Мальчики не трахаются, а девочки трахаются? Видимо, девочки развлекаются друг с другом. Без мальчиков».
Он хихикнул. Воспоминания о матери всегда напоминали сериал «Безумство и бредни старой мамаши».
Девушка с подозрением посмотрела на водителя. Странный парень. Едет, улыбается, пялится на нее в зеркало и слушает, о чем она говорит со своей подругой.
– Вы не могли бы сделать радио погромче? – спросила она.
– Оно не работает, – сказал Миша.
– Тогда заткните уши, нечего тут слушать, о чем мы говорим.
– Но если я заткну их, то чем мне держать руль? – спросил он и улыбнулся. Он предположил, что она так шутит.
Но девушка возмущенно хмурилась в зеркало заднего вида, надув губы, и он понял, что ошибся на ее счет.
– Извините, но я ничего не могу сделать, – сказал он, – можете пока не говорить по телефону, если я вас смущаю.
– Я сама знаю, что могу, – сказала девушка, – без тебя разберусь… Алло, да, мудак какой-то. Сидит
