style="font-size:15px;"> Миша хотел хохотнуть, но вспомнил, что сзади сидит девушка с длинными ногами в черных туфлях на каблуках.
Она продолжала трепаться по дорогому телефону. Рассказывала своей подруге про своего идиота-бойфренда, который постоянно возмущался из-за пустяков и вел себя как типичный болван.
– Все мужики – идиоты.
«Вот и мамаша моя так же говорила, пока…»
Миша увидел поворот, хотя навигатор вел его вперед. Впереди не было дороги. Там стоял железный щит, а за ним бетонное заграждение.
«Ладно, объеду его».
Он выкрутил руль. Машина повернула направо. Навигатор перестроил маршрут.
Перед первым заказом Миша отключил у навигатора звук. Его раздражало, когда какая-то незнакомая тетка указывала ему, куда он должен ехать: «Поверните направо, поверните налево. Налево, я сказала, налево! Ты что, глухой? Ты идиот? Мать твою, поверни налево».
– Отвали! Отвали от меня! – он кричал от раздражения, когда навигаторная девка достала его. Он остановился на обочине и стал искать в настройках, как убрать этот мерзкий голос. А она все щебетала:
– Ты не туда поехал, кретин, ты не туда свернул, пустая башка. Тебе в другую сторону. Ты что, идиот? Надо было маму слушать, сейчас бы не работал таксистом, не развозил бы мерзких людей, которые тебя ненавидят и смеются над тобой.
Он выключил голос, и наступила приятная тишина. Но ведь она была права в какой-то степени. Может, и правда стоило послушать маму?
Конечно, может, и стоило, но сейчас-то что? Она мертва. Все. Прошлого не вернуть.
«Что с возу упало, то пропало», – говорила его мамаша.
Он думал в ответ, боясь произнести это вслух: «Баба с возу – кобыле легче».
Наконец-то баба грохнулась с возу. Теперь кобыла была сама по себе.
Правда, легче ему не стало. У этой бабы на возу была пенсия, большая пенсия, и у нее был счет в банке. У нее была куча денег. И она, вся эта куча, канула в небытие.
С наследством возникли проблемы. Юрист показал Мише эту бумажку и сказал, что в имени его матери стоит опечатка.
Одна долбаная опечатка!
Эта бумажка уже не имела силы. Потому что под подписью стояло другое имя. Вместо Анна Валентиновна – Инна Валентиновна!
Инна!
Старая дева в свои шестьдесят пять лет выглядела на сто пятьдесят. И она знала, что зрение у нее ни к черту. Ну почему она не перепроверила эту бумагу сто раз? А может, она просила юриста, но тот этого не сделал. Все они такие, эти долбаные юристы. А может быть…
Может быть, мамаша специально так поступила с ним? Может, она не хотела, чтобы деньги достались ему, неучу, лентяю, глупому дуболому, как она его называла?
– А мы правильно едем? – спросила девушка.
Но ему послышалось: «Эй, придурок, ты уверен, что правильно выбрал путь? Посмотри, идиот, ты везешь меня не туда! Да ты и сам это видишь».
