как так получилось, но он прыгнул вперед, вцепился в ее телефон и выхватил его. Он хотел сбросить вызов и попытаться еще раз уговорить ее. Он хотел предложить ей бесплатные поездки. Три, нет, пять!
Но не успел.
Она брызнула ему в лицо перцовкой.
Он заорал и начал извиваться, как лезвия миксера. Он выронил телефон, и тот брякнулся на бетонную плиту, которыми была выложена дорога около строительной площадки. Вокруг была только пыль, какие-то гаражи. Никаких домов, только пустые глазницы недостроенного то ли ангара, то ли барака.
Миша танцевал – впервые в жизни. Он вытирал лицо рукавами. Глаза щипало, хотя перцовка попала только в щеку. Стадо маленьких крабов забралось на его голову и щипало его своими клешнями.
Он орал, но не так громко, как брюнетка. Ее телефон получил почти смертельную травму. Экран треснул. Она схватила его, визжа от ярости:
– Ты идиот! Он стоит шестьдесят тысяч, шестьдесят! Ты должен мне новый айфон!
Как только эти слова долетели до ушей Миши, его ударило током. Он на секунду забыл о ядовитой перцовке, которая прожигала его лицо.
Она сказала – шестьдесят? Шестьдесят тысяч? Да кто покупает себе такие телефоны? Зачем? Зачем такой телефон, если после первого падения он превращается в совершенно бесполезное дерьмо?
Эта мысль проскочила в его голове за долю секунды, а потом он вернулся к своей боли.
Он бросился на ощупь к машине, вытянув руку вперед, чтобы ни обо что не удариться. Он бежал с закрытыми глазами.
Где-то в его машине были влажные салфетки. Они точно были. Но он потратил последнюю влажную салфетку, когда наводил чистоту в салоне, перед первым клиентом. У него были и другие тряпки.
Он наткнулся на что-то мягкое рукой. Что-то хрустнуло. Девушка закричала еще сильнее.
Он попал ей в нос.
Она пыталась разблокировать свой телефон, который больше не реагировал на ее нежные пальцы, и не увидела, как Миша стремглав несся на нее, вытянув руку вперед. Он свернул ее нос набок. Хруст отдался в голове девушки громче, чем ядерный взрыв. Она схватилась за нос и заорала:
– Ты сломал мне нос! Ты сломал мне но-о-о-ос!
У нее потекла кровь. По подбородку. По шее. Стала стекать в зону декольте.
– Ты сломал мне его, ты…
Она увидела, что кровь попала на платье, и начала истерично визжать:
– Я засужу тебя, ты пойдешь в тюрьму, за нападение, попытку изнасиловать. Ты будешь работать в тюрьме, платить мне компенсацию за телефон, за операцию! Мне теперь придется делать операцию!
Миша пытался открыть дверь своего авто.
Да, он сломал ей нос. Он слышал хруст. А еще он сломал ей телефон за шестьдесят тысяч и завез ее куда-то в гаражи. Но он ведь не специально. Не он программировал навигатор, не он ослеплял себя перцовкой. Хорошо, он виноват, что телефон сломался, хорошо, он согласен заплатить эти долбаные шестьдесят тысяч. Хоть у него их и не было.
