я буду писать о том, о чем хочу.
И отключила вызов.
Ночь мягко приняла ее в свои объятия, и если сначала под толстым одеялом без теплого бока Алины было холодно и жестко, то уже спустя пару минут Ольга нагрела постель и почувствовала, как расслабляются все мышцы. Вино приятно шумело в голове, от чистой наволочки пахло стиральным порошком и свежестью, кончики пальцев покалывало. Девушка попыталась толчком выгнать из груди противное поселившееся чувство вины, но оно крепко держалось внутри и не хотело сдаваться.
Сны набегали на нее, как волны, и Оля, сама еще не понимая, что уже спит, парила где-то на границе между явью и забытьем. Перед ней то вставало раскрасневшееся, жадное до ласк лицо Глеба, то ледяной прищур начальника, то грустные Алинины глаза, а то и спящее личико Ксюши. Она дергалась, как от ударов кнутом, но не открывала плотно сжатых, слипшихся глаз.
Прошел, быть может час, а может, дело было под утро – очнувшись от тяжелых сновидений, вдавливающих в матрас, Ольга не бросила обычного взгляда на часы и поэтому даже и не знала, когда это случилось. Дребезжащий, безжалостный звон от входной двери заставил ее подпрыгнуть и сесть на кровати, таращась в пустоту слепыми глазами. Руки сразу же покрылись неприятными, колючими мурашками, и на секунду зажмурившись, девушка загадала, что сейчас этот явно ошибочный звон прекратится, но кто-то у двери сдаваться не собирался.
Проклиная ночных визитеров самыми страшными и нецензурными словами, которые только могла вспомнить ее больная от недосыпа голова, Ольга, сунув ноги в вылинявшие тапки, решила даже не накидывать на плечи кофту, еще не зная, что такой она навсегда и останется – лохматая со сна, опухшая, в дурацких тапках, пижамных штанах и застиранной почти до дыр футболке, на которой пятна от пищи невозможно было вывести ни одним порошком.
Отчаянно шаркая ногами, оттягивая момент неизбежной встречи с ночным психом, который считал нормальным ночью разрывать пространство ее тесной квартирки столь диким, громким и мерзким звуком, Оля почти доползла до двери.
А может, это пришел каяться Глеб за свою слишком глупую реакцию на обычную жизненную ситуацию. Посидел в баре, подумал, взвесил все за и против, и решил прийти объясниться. Но в любом случае, Ольга больше не была настроена на любовь, тем более когда эта самая любовь заявлялась глубокой ночью и грозила дверным звонком взорвать ее несчастную голову. Подумав, что если сейчас увидит в коридоре его виноватое, скорбное лицо, она от души врежет дверью обратно в дверной косяк, девушка с почти кровожадным настроем навалилась на выход из собственной крепости.
Скрипнул открывающийся замок, а она даже и не подумала спросить какую-нибудь глупость вроде «Кто там?».
Просто распахнула дверь, бледная, злая, готовая высказать прямо в лицо непрошенному гостю все, что она о нем думает. На секунду ее ослепил яркий свет из коридора, Ольга зажмурилась, прикрывая веки ладонью, и в тот же момент ощутила сильный удар по голове чем-то неимоверно жестким и тяжелым.
Удар немного
