Стелла ушла домой, унося с собой нежный свет своей улыбки, в душе образовалось непонятное опустошение, а Венто тщетно пытался заполнить его мыслями о какой-нибудь страстной незнакомке, с которой он собирался провести сегодняшнюю ночь.
Венто сидел на кожаном стуле один в репетиционном зале, опустив голову на руки, лежащие на спинке сиденья, а мысли опять вернулись к всхлипывающей Стелле. Он ясно увидел перед сомкнутыми веками ее заплаканные глаза, и сердце вновь сжалось от сострадания. Вдруг вспомнилось, как Грациелла явно сдержалась, чтобы не высказаться резко в адрес своей знакомой, и это воспоминание только убедило его, что Стелла – человек Грациеллы, которого она хочет продвинуть на международном конкурсе.
Злость волной поднялась внутри него. «Почему ради того, чтобы продвинуть непонятно кого, эта женщина пренебрегает моим талантом, моей многолетней успешной карьерой в этом театре, porca miseria14?! – Венто даже резко поднял голову и ударил кулаком по спинке стула. – Но что можно сделать, чтобы восстановить справедливость? Грациеллу вряд ли снимут с должности, – рассуждал он. – Единственный вариант – это пробиться во второй спектакль, в пару к Луне».
Ему позарез нужно выиграть конкурс, чтобы уехать из Италии, и ради этого он был готов на многое. Участие в спектакле с давней партнершей несопоставимо увеличивало шансы, и Венто снова вспомнил абсурдное предложение Джорджо.
«Что я могу сделать? Говорить ей заведомо лживые красивые слова, чтобы растопить ее высокомерие и соблазнить? Нет, я не могу…» – едва не застонал он. Венто действительно не мог! Если он делал женщине комплименты, то от души. Если говорил, что женщина его воспламеняет, то он в самом деле чувствовал, что зажегся. А Грациелла его совершенно не воспламеняла. Напротив, она отталкивала его! Он даже не мог со всей искренностью признать, что она красива! И потом, он сильно сомневался, что если вдруг ему удалось бы переступить через себя и обольстить ее, то она попалась бы на эту удочку и исполнила его желание.
«Она может пойти на это, только если влюбится. А если она влюбится, у меня могут начаться проблемы… – кисло размышлял он. – Может, напоить ее и… – промелькнула коварная мысль, но Венто тут же откинул ее, поморщившись: – Пьяная Грациелла – это совсем уж страшно. К тому же шантаж – это отвратительно. Взять на свою душу еще и подобный грех я не могу… – содрогнулся он от этой мысли.– Должен же быть какой-то выход! – продолжался мозговой штурм. – Мне во что бы то ни стало нужно уехать в Севилью! Да куда угодно из Италии! Может, разозлить ее? Вынудить каким-то образом захотеть близости со мной? И сдаться ей при условии, что она поставит меня на главную роль во втором спектакле?»
Эта мысль показалась Венто совсем абсурдной и, тяжело вздохнув, он поднялся и вышел в коридор. Там стояла тишина, будто все покинули театр. Хотя, возможно, так и было: по средам спектаклей не давалось, именно поэтому и назначили репетиции
