столе открыт недочитанный роман. Ника показала ему язык. Она была пьяна и чувствовала себя выжатым лимоном. Бесполезной массой девушка свалилась на кровать и так заснула, предварительно поставив будильник на час ночи.
Когда Вероника проснулась, вокруг было темно. Грустно. Одиноко. Она оделась потеплее. На улице ночью холодно. Собрала кое-какие вещи и документы в рюкзак. Включила ночную лампу, вырвала из первой попавшейся тетради листок, схватила карандаш и стала писать:
«Я столько раз прокручивала этот момент в голове, но сейчас не знаю, что сказать.
Здесь я жила, словно в клетке. Я не видела любви в ваших глазах.
Немая глупость и ограниченность. Мои воспоминания о детстве серые, хотя такими быть не должны.
Я не виню вас в том, что тогда мы бедно жили, нет. Мне было необходимо тогда вовсе не благосостояние.
То, чего я не получила. Поэтому и не была счастлива.
Мама скажет, что я идиотка. Пожалуйста, твое право. Папа ничего не скажет. Что ж, тоже твое право. Однако на меня вы больше никаких прав не имеете. Просто хочу сказать, что вы никогда не пытались меня понять, и это было вашей роковой ошибкой.
Не смейте искать меня. В данный момент я не могу сказать, что люблю вас, поскольку это было бы ложью, которая сейчас неуместна.
Но раньше, когда-то, точно любила. Не знаю, вернусь ли.
А пока, прощайте, мама и папа.»
Она положила карандаш. Взглянула на фоторамку на столе – может, взять с собой, на память? Нет. Ей не нужны эти воспоминания. Они сами виноваты. Сами убили в ней к себе все чувства. Но Вероника придет к ним. Не скоро, но придет. Она точно знала это. В ночной тьме Ника пробралась по коридору на ощупь до входной двери абсолютно бесшумно. Единственное, что сейчас заставляло ее печалиться – это то, что она вынуждена оставить телефон здесь. Но по нему ее бы с легкостью отыскали.
Девушка накинула куртку, шапку и шарф, вышла из квартиры и закрыла ее снаружи. Ключ все так же засунула под дверной коврик. Минута – и она на улице.
Как давно это было! Воспоминания нахлынули. Ника произнесла:
– Фертраг!
В темноте появились два алых рубина.
– Я здесь.
– Ты ведь умеешь летать?
– Да. Я умею летать.
– Тогда сегодня ты станешь моими крыльями.
Демон опешил. Впервые он не знал, что движет человеком, который повелевает им. Тем более он не знал, как летать не одному…
– Как?
– Ты никогда не летал с людьми?
– Нет.
Вероника улыбнулась.
– Самое время научиться. Повернись. Я запрыгну тебе на спину. Для начала, вези меня подальше от этого города.
Они взлетели. Вероника весьма предусмотрительно оделась потеплее, несмотря на летнюю пору – на высоте всегда холодно. Внизу проносился спящий город. Сверху на
