лицом к солнцу и сделала селфи. Красивое и счастливое. Ника выпрямилась, расправила плечи. Вздохнула полной грудью и встала на край, обернувшись спиной к бездне, что царила в маленьком шаге от нее. Она очень любила небо. Такое красивое и невозмутимое, что влекло к себе. Поэтому Вероника именно его хотела видеть последним в своей жизни. Было страшно. Но она улыбалась. Как могла искренне, поскольку только улыбка способна прогнать страх. Запрокинула голову к небу.
Раз, два, три…
– Даже так.
Вероника вздрогнула. Она не понимала, как еще не летела кубарем вниз, оступившись от испуга. Но осознание пришло быстро. Воспоминания пронеслись в голове молниеносно. Этот голос она узнает из тысячи.
– Фертраг…
– Невероятно. Ты меня помнишь, человек.
Наконец Вероника решилась повернуть голову в сторону говорящего. Равнодушные и высокомерные алые глаза, бледная кожа и черные, длинные, прямые волосы. Древняя одежда черного цвета: то ли платье, то ли халат.
Сомнений не было, все сошлось. Тот сон был воспоминанием, имя было знакомо Веронике, потому что она сама дала его этому демону задолго до своего рождения.
Она вспомнила все: как была тем одиноким стариком и как они сидели на краю обрыва. Вспомнила еще три своих жизни после, вспомнила, как каждый раз умирала. Вспомнила, как они снова встретились с Фертрагом ровно двадцать восемь лет назад и ожидали взросления ее матери, которая тогда действительно еще ходила в детский садик. И это ужасное, отвратительное чувство дежавю, которое гложет изнутри.
Слезы текли сами по себе.
Столько раз проживала разные по оформлению, но по сути идентичные жизни, меняя лишь оболочки. Оставалось только удивляться, как она сама пришла к нынешнему решению, даже без этих воспоминаний. Если верить восточным практикам, которые тоже читала Вероника, то в случае самоубийства душа лишается возможности перерождения в человеческом теле. Если верить иным религиям, то душа отправляется навечно в ад. И то, и другое ее уже устраивало. Именно поэтому она сейчас стояла здесь.
Глаза заплыли слезами, ничего почти не видно.
Какая ирония – думала Вероника. Из всех живых существ только человек имеет возможность самостоятельно оборвать нить собственного существования, но в большинстве случаев за подобное желание становится гоним или помещается в специальное лечебное учреждение. В общем, это считается ненормальным. В памяти всплыло «Самоубийство» Эмиля Дюркгейма. Там суицид также отождествлялся с девиацией. Отклонение от нормы. Какой нормы? Кто и зачем ее придумал?
IX
/Фертраг/
«Что она делает? Я не понимаю. Мне интересно, что побудило в этом человеке такое желание. Почему она хочет это сделать? Эта душа так жаждала рождения. Мне все равно, что с ней будет, но я хочу удовлетворить свое любопытство. Так одета… Готовилась к самоубийству?!
