в мышеловку. Ко всему прочему примешивался страх увидеть во тьме разрубленного на куски комиссара. Однако верная сила воли гнала историка вперёд. Теперь он шёл увереннее, ибо знал, что преступник бежит от него, а значит – боится. Впрочем, безрезультатно бродить по тёмным залам довольно скоро ему наскучило. Но, наконец, он дошел до последнего зала. Впереди показалась дверь, из под которой сочился свет. Так, уже теплее. Теперь главное – стремительность и уверенность.
Рывком распахнув дверь, Дариор влетел в небольшую комнату. Помещение сильно смахивало на чулан, только посреди него стоял письменный стол. Рядом с ним у большого шкафа возвышался убийца. Расстояние между противниками было ничтожно малым. Но испугало историка не это, а зловещее дуло пистолета, направленное ему в голову. «Терять нечего – сейчас выстрелит». Рывком Дариор выпрыгнул обратно в коридор и захлопнул за собой дверь. В ту же секунду в неё вонзились четыре пули. Свет погас.
– Бросьте валять дурака, Алексей Михайлович! – послышался насмешливый голос. – Входите! Думаю, у нас найдётся тема для беседы.
Судя по всему, преступник стоял прямо напротив двери и ждал ответа, чтобы понять, где находится противник. Опыта ведения рукопашного боя против вооружённого человека у историка не было, однако попробовать стоило. Кажется, «кольт». Семь зарядов, притом четыре уже вышли.
– Прошу извинить, – откликнулся Дариор и тут же перекатился в сторону (дверь снова пронзила пуля), – но перспектива быть застреленным меня не очень вдохновляет.
На миг повисло молчание. Дариор лихорадочно оглядывался по сторонам, чтобы найти хоть какое-то подобие оружия. Но в тёмном помещении все предметы сливались воедино. Интересно: сколько потребуется времени смотрителю, чтобы сообщить о произошедшем? По идее, пяти минут хватит. Да и выстрелы должны были услышать. Но раз до сих пор музей не наводнила полиция…
Дариор пришёл к умозаключению, что напрасно сломал смотрителю руки, – сейчас бы они ему пригодились. Хотя, какое там, сломал – обычный удар по запястью с эффектом болевого шока. Так что новые руки смотрителю растить не придётся.
В этот момент дверь снова пробила пуля. «Отлично, – улыбнулся Рено, – шесть зарядов израсходовано, остался один». Оставалось решить, как заставить противника выстрелить ещё раз. Очевидно, маньяк, как и все свойственные его натуре люди, не умел долго терпеть, и сейчас это обстоятельство пошло молодому историку на руку. Под дверью виднелся весьма заметный проём. Недолго думая, Дариор снял с себя ботинок и аккуратно положил перед щелью. В ту же минуту раздался хлопок – и предмет обуви был пробит пулей насквозь. «Вот и всё, – удовлетворённо сказал себе Дариор, – обойма пуста». Историк неторопливо открыл дверь и остановился перед удивленным маньяком.
– Боюсь, теперь вы должны мне компенсацию за испорченный ботинок, – извиняющимся тоном сказал Дариор. – Странное у вас настроение: только что называли другом…
– Так
