не удержалась. Или не совсем случайно? Главное, что отсутствие у дочери друзей ее всерьез волновало, так что намерения самые лучшие. Правда, благие намерения – самые опасные из возможных.
– Ну, значит, договорились. В эту субботу после занятий, – обрадовалась Косова, не скрывая, что услышала чужой разговор. – В школе поговорим.
– Ага, – слабо пробормотала вконец дезориентированная Снежка и прибавила: – Спасибо за приглашение.
Умолкнувший смартфон, как и сумку, унесла с собой, не обращая внимания на обеспокоенный взгляд матери, что жег спину. Зашла в комнату, кинула сумку на стул, телефон на стол и замерла: чего-то не хватало. Покрутилась, ничего не вспомнила и мысленно повторила все действия до того, как ушла из комнаты.
– Письмо! – озарило ее.
Листик с дурашливым посланием исчез. Подозреваемый нашелся только один: тот самый, что легко подслушал личный разговор.
– Могла, хотя бы, сделать вид, что не читала, – обиделась Снежка, но разбираться не стала: все равно, выкинуть хотела. Тем более, мама так обрадовалась звонку одноклассницы, что припоминать дороговизну подобного отдыха не стала. А уж когда праздники близко и все забронировано под корпоративы, цены взлетают к верхушкам новогодних елок.
Она уселась на стул, посмотрела за окно, где бушевала непогода и подумала, что возможно поездка и не состоится вовсе.
А листик? Да шут с этим листиком и с посланием Деду Морозу, которое так и не написала.
Глава 3
Весь вечер Ада восстанавливала подробности разговора: запомнился бархатный голос, и улетучились подробности сказанного. А бумаги? Она так и не вспомнила, что написано в бумагах. И своего экземпляра договора в сумке тоже не обнаружила. Забыла, потеряла или вовсе не дали?! Крив постарался, однако. Вспышкой мелькнувшее в памяти имя обрадовало неимоверно. Хоть что-то! И в который раз вызвало недоумение: за что родители так поиздевались над ребенком. Фамилия, наверное, еще хуже, иначе бы назвал. Неудивительно, что мужчина производит такое подавляющее впечатление. С таким именем приходится всегда держаться настороже. Она повторяла, что все сделала верно, но ощущение непоправимой ошибки не отпустило. Собиралась уйти? Собиралась. Так почему осталась?!
Чем больше напрягала память, тем больше пугалась. Запомнился диван и тот патлатый, что на нем отдыхал, большое кресло и полированный стол. Даже костюм в полоску не вызвал сомнений и кольцо в виде восьмилучевой звезды, что надето на среднем пальце Крива. И ощущение точно рядом с мужчиной сквозняк. В офисе тогда украдкой посмотрела на окно: закрыто. И решила, что это от страха. И совершенно не запомнилось лицо загадочного бизнесмена. Точно и вовсе не существует.
Монотонный убаюкивающий голос слышался до сих пор. Но что говорит, разобрать не удавалось. Шепоток уговаривал Аду, ведя неспешную беседу. Слышался при этом так явно, что она слезла с дивана и обошла квартиру: дверь закрыта, посторонних нет, телевизор выключен. Но кто-то же говорит! Остановилась
