сюда.
Я опустил голову, понимая – он говорит это, не чтобы похвалить меня.
– Когда мы вернулись каждый в свое тело, мы прошли друг сквозь друга. Ты помнишь это? – спросил Шут.
– Немного, – уклончиво ответил я.
– Немного? Когда это произошло, мы на миг отчасти смешались.
– Нет. – На сей раз лгал Шут. Настало время сказать правду. – Я запомнил это иначе. Это неправда, что между нами просто на время исчезла грань и мы отчасти смешались. Я помню, что мы стали едины. Мы были не два независимых существа, между которыми немного размылась граница. Мы были части единого целого, наконец-то слившиеся, занявшие свое место. Ты, я и Ночной Волк. Мы были одним.
Он не видел меня и все же отвернулся, словно я заговорил о чем-то слишком интимном. Потом чуть наклонил голову, сдержанно подтверждая мою правоту.
– Так бывает, – тихо проговорил он. – Слияние сущностей. Ты видел, что из этого может выйти, хотя, возможно, не понимал, что к чему. Я так точно не понимал. Помнишь гобелен с Элдерлингами в твоей комнате?
Я покачал головой. Впервые я увидел этот гобелен еще ребенком. Он у кого угодно мог бы вызвать ночные кошмары. На нем король Вайздом, правитель Шести Герцогств, торжественно принимал Элдерлингов – высоких и стройных созданий, чьи глаза, волосы и кожа были окрашены в странные, неестественные цвета.
– Не думаю, что это как-то связано с тем, о чем сейчас речь.
– Еще как связано! Элдерлинги – это то, какими могли бы стать люди, если бы долго жили рядом с драконами. Точнее, обычно так выглядят их потомки – те из них, кому удается выжить.
Я не понял, к чему он клонит.
– Когда-то давно ты пытался убедить меня, что я сам отчасти дракон.
Сквозь усталость на его лице проступила улыбка.
– Это ты так сказал, не я. Ты подобрал не самые точные слова, но в целом правильно понял, что я хотел сказать. Дело в том, что, размышляя о некоторых свойствах Силы, я заметил в них много общего со способностями драконов. Что, если талант к определенной магии проявляется в людях, на чьих предках лежал, так сказать, отпечаток драконов?
Я вздохнул и отказался от попыток что-то понять.
– Не знаю. Я даже не очень понимаю, о каком «отпечатке» ты говоришь. То есть, может быть, ты и прав, но какое это отношение имеет к нам с тобой?
Шут заворочался в постели.
– Вот странно: я страшно устал, а сна ни в одном глазу…
– Вот странно: ты сам начал разговор, а теперь пытаешься уйти от него.
Он зашелся в приступе кашля. Я решил, что он прикидывается, но все равно принес ему воды. Помог сесть и подождал, пока Шут напьется. Когда он закончил, я взял кружку и стал ждать. Просто молча стоял у постели с кружкой в руках и ждал. Потом не выдержал и вздохнул.
– Что? – с напором спросил Шут.
– Ты сам-то знаешь то, о чем отказываешься говорить со
