изменился, но не растерял мелодичности.
– Леди Кетриккен, король Дьютифул, королева Эллиана. Если вам так угодно, я однажды слышала эту песню. Однако, хотя то, о чем в ней поется, почти сплошь правда, не сочтите, что мной движет зависть менестреля, если я скажу, что слова ее неуклюжестью своей режут ухо, а мелодия позаимствована из старинной баллады. – Она поджала губы и покачала головой. – Даже если бы мне удалось запомнить ее до последнего слова, было бы жестоко мучить вас таким пением.
Она умолкла, почтительно склонив голову. Несмотря на все свои тревоги, я едва удержался от улыбки. Старлинг! Она отлично знала, как заставить слушателей с нетерпением предвкушать ее песни. Выждав ровно до того мгновения, когда Кетриккен набрала воздуху, чтобы заговорить, она подняла голову и предложила:
– Но я могу вам спеть песню гораздо лучше, если желаете, моя госпожа и некогда моя королева. Только кивните, и я, с дозволения короля и королевы, нарушу многолетнее добровольное молчание и спою вам – спою песню, где поведаю все, что знаю об Одаренном Бастарде. О Фитце Чивэле Видящем, сыне Чивэла, хранившем верность королю Верити, о Фитце Чивэле, который до конца своих дней оставался истинным Видящим, невзирая на свое недостойное происхождение.
Голос ее мелодично взлетал и затихал – Старлинг настраивала его, как инструмент. Я заметил в задних рядах толпы ее мужа, лорда Фишера: он горделиво улыбался. Его плечи были все так же широки, седеющие волосы завязаны в хвост, как это делают воины. Ему всегда нравилось купаться в лучах славы жены-менестреля. Вот и сейчас он искренне радовался ее триумфу. Она пришла на праздник не в качестве менестреля, но как леди Фишер, однако именно об этой минуте она мечтала долгие годы. Старлинг не собиралась упускать свою удачу, и муж торжествовал вместе с ней. Она обвела слушателей глазами, словно спрашивая: «Так хотите ли вы, чтобы я спела?»
О, как они хотели! Дамы и господа Шести Герцогств уже готовы были ловить каждое ее слово. Как мог Дьютифул запретить ей петь, когда его королева только что представила всем внебрачную дочь внебрачного сына Видящих, выросшую в неизвестности и возвысившуюся до мастера Силы? Леди Кетриккен переглянулась с сыном и его женой. Король развел руками, разрешая, и Кетриккен кивнула.
– Мою арфу принесли? – спросила Старлинг, обратившись к мужу.
Тот в ответ широко взмахнул рукой. Двери Большого зала отворились, и два крепких детины внесли огромную арфу. Тут я все-таки улыбнулся: должно быть, Старлинг распорядилась доставить инструмент сразу же, как Кетриккен заговорила о менестрелях. И что это была за арфа! Не скромный инструмент бродячего менестреля. Слуги аж потом обливались, пока тащили ее. Интересно, как далеко им пришлось волочить это чудовище? Когда они поставили ее перед Старлинг, стало видно, что арфа высотой ей по плечо. Старлинг вскинула глаза на галерею менестрелей, но кто-то уже принес ей стул. Вот тут-то и случился единственный конфуз за весь вечер: платье Старлинг шили не для
