с Алексом и теперь занимаюсь его поиском, и это именно он, Алик, проследил за мной и узнал о том, куда я заказала билет?
Но Алик – наш друг, и он никогда бы не позволил подвергнуть меня такому стрессу там, в аэропорту. И он не стал бы мне морочить голову. И если бы только допустил, что я отправилась сюда, чтобы встретиться с Алексом, он предпочел бы открыто спросить меня об этом и уж точно не устраивать эти подставы с голубоглазым «американцем», пытавшемся внушить мне, что я сошла с ума.
После душа я разобрала чемодан, разложила и развесила вещи в шкафу, нашла в кладовке утюг и погладила белую блузку. Надела голубые шорты, блузку, привела в порядок волосы и, захватив лишь маленькую полотняную сумочку, в которой были только деньги и телефон, вышла из квартиры.
Спустившись к заливу, я увидела невероятное количество покачивающихся на волнах яхт, лодок, катеров и даже небольших кораблей.
Я подумала, какое же это счастье – иметь в Неаполе свою яхточку, пусть даже и небольшую.
Это свобода, наслаждение, сказка!
И я, мечтая, что и у меня тоже, возможно, будет тоже яхта или лодка (а почему бы и нет!), двинулась вдоль пирса, щурясь от солнца и разглядывая суда.
Морская вода бросала голубые блики на белые яхты и парусники и делала их нарядными, праздничными. Да и вся набережная, переливающаяся на солнце, казалась предназначенной лишь для счастливых людей.
Я очень хорошо запомнила то место, с которого камера русской Тамары повернула к самому берегу, туда, где за металлическими перилами начиналась полоса серо-белых каменных валунов, между которыми, собственно говоря, и прятались кошки.
Сначала я миновала основу старинной мраморной полуразрушенной колонны, в тени которой прямо на каменной площадке можно было увидеть купающихся, затем показались рыбацкие лавки, где торговали свежими морепродуктами.
Веселые загорелые рыбаки, развалясь в тенечке под тентами на белых и голубых пластиковых стульях, о чем-то переговаривались, лениво окликая друг друга. В круглых белых емкостях в прозрачной воде томились устрицы и мидии, и каждый такой море-натюрморт был украшен желтым крупным лимоном.
Я искала глазами лавку, представлявшую собой стеклянный шкаф с размещенной внутри наклонной плоскостью и торчащими из нее кольями, на которые были нанизаны порционные куски рыб в обрамлении красивой лавровой зелени, а сверху эта морская снедь украшалась гирляндами красных перчиков и лимонами.
Вот, вот она эта лавка, за которой и начинаются серые, выбеленные солнцем валуны, вдоль которых и прохаживался с пакетом мужчина, похожий на Алекса.
Я шла медленно, разглядывая прохожих и одновременно ища взглядом кошек. И когда увидела одну, тощую белую с рыжими пятнами, сонную и одуревшую от жары, напряглась – если кошка вышла из своей прохладной каменной щели, значит, почувствовала что-то. И словно в подтверждение моих мыслей я увидела, как один мужчина в синей рубашке и небольшой серой шляпке остановился рядом с кошкой, достал из
