мы заняли оборону в Конотопе фронтом на север со стороны Красного, я пошел посмотрел немецкое кладбище. У них каждый солдат похоронен отдельно, стоит крест, написано «Ганс Мюллер» и каска его на верхнем стержне креста. А у нас братские могилы – бросят двадцать, тридцать человек и даже фамилий-то не запишут. В отношении я вижу бездушие руководства страны. Восемьсот тысяч было не захоронено. Я работал с Книгами Памяти; там 40 % без вести пропавших. Как это так? Я понимаю так – взорвался снаряд и от человека ничего не осталось. Вот это без вести пропавший. Или как подразумевали местные власти, раз без вести, значит мог в плен убежать. Как может быть столько много без вести пропавших? Разве можно так к человеческим лицам относиться?
Интервью: Александр Бровцин
Лит. обработка: Александр Бровцин
Зонов Арсений Николаевич
В танковой школе Вас сразу на заряжающего начали учить?
Нет. Меня учили на наводчика и всю эту науку я прошел успешно. Потом мы ездили на боевых машинах в район села Бахта, где был полигон в лугах, и там вели учебные стрельбы. Но вся-то беда была в том, что хотя я и учился хорошо, а ростом был мал и не доставал до панорамы. На цыпочках до нее тянулся, а стреляли-то утром рано. По сути дела я и мишени-то хорошо не видел; отстрелялся и послал все три снаряда в молоко (смеется). Командир машины бывалый танкист, из госпиталя, был прежде на Т-70 в боях. Когда я отстрелялся, то, честно сказать, он чуть не заплакал и сказал: «Сынок, как я с тобой буду на фронте? Ведь самоходка предназначена для ведения боя прямой наводкой по танкам, а мы будем просто мишенью, если не сможем стрелять». Мне тоже было обидно – я плохо отстрелялся, но на фронте в первый день моего боевого крещения под Одессой мы непосредственно столкнулись с немецкими частями. Я был на самом переднем крае и в первом бою я поджег бронетранспортер, уничтожил пушку и пехоты много. Такой был бой.
Зонов Арсений Николаевич
Немцы и румыны отступали, а мы им не давали пройти, стояли заслоном. За этот бой я самым первым в полку был награжден медалью «За Отвагу». Как я стрелял? До этого были бои, но не то чтобы встреча с противником. Вели дальний такой огонь, но ближнего боя не было. Я приспособил ящик из-под снарядов, с него и стрелял. Командир полка потом меня назвал «наводчик с кафедрой». Потом в других боях я подбил немецкий средний танк и мне дали вторую медаль «За Отвагу». Мы стояли за Днестром, а плацдарм уже был побольше. Самоходки стояли в укрытиях, а пехота сообщила, что в таком-то месте стоят немецкие танки. Мы выехали, я выпустил несколько снарядов и попал, наверное, в бок ему. Там кричат: «Загорелся»! Там как: выехал и надо маневрировать. Командир самоходки умело подал вперед, я отстрелялся и он сразу в сторону и назад машину увел, потому что немцы будут вести огонь по месту, откуда мы вели огонь. Это мне зачли, а я толком-то и не знаю, что у меня горело – не горело.
Сколько Вы снарядов выпустили?
Не могу точно сказать. Обычно как? Первоначально стреляешь осколочными или фугасными, делаешь пристрелку, определяешь
