впечатлениям, всегда именно они делают первые шаги на пути цивилизации. Счастливые, когда извлекая достойно из этого выгоду, они могли отождествить свой интерес со всеобщим, но этого не происходит почти никогда.
Вспыхнула война между двумя народностями; двое Германов, неистово озлобленных друг на друга, были спровоцированы перед лицом своих воинов. Они стали решать свой спор в поединке. Уже мечи блистали в их руках, как вдруг женщина с растрепанными космами бросается между ними, рискуя принять смерть. Она им кричит, умоляя остановиться, прекратить бой и послушать ее. Их удивляют ее поступок, решимость и горячность взглядов. Она была женой одного и сестрой другого. Они останавливаются, они ее слушают. Ее голос имел какое-то сверхъестественное выражение, которое, несмотря на их гнев, взволновало обоих. Она говорит, что, удрученная горем в своей повозке, почувствовала себя упавшей в обморок, но до конца не утратившей сознания, как, вдруг, ее позвал громкий голос, она подняла свои глаза, увидев перед собой воина колоссального роста, всего сияющего светом, который ей сказал: «Выйди, Волюспа, поправь свое платье и беги к месту, где твой муж и брат прольют гиперборейскую кровь. Скажи им, что я – первый Герман, первый герой их расы, победитель черных народов. Я спустился из заоблачного дворца, где пребывает моя душа, чтобы приказать твоим голосом прекратить этот братоубийственный бой. Именно коварство черных народов вносит раздор. Они здесь, затаившиеся в чаще лесной. Они ждут пока смерть соберет урожай из самых храбрых, чтобы напасть на остальных и обогатиться вашими трофеями. Не слышите ли вы победные крики, которые они издают у ног своего идола? Идите, не теряйте время. Захватите их врасплох в упоении их кроважадных игр, поразив их смертью. Моя душа содрогнется от радости в шуме ваших подвигов. Унесенный по вашим следам дуновением бурь, я надеюсь воспользоваться еще могучим копьем и омочить его кровью врага».
Эта речь, произнесенная пылким голосом, легко нашла дорогу в их души; она проникла в них, учиняя там доселе неведомое потрясение. От него они испытывают сильное и неожиданное ощущение. Они не сомневаются в правдивости слов Волюспы (26). Они ей верят: все исполнилось. Чувство трансформируется в одобрение, и восхищение занимает место достоинства. Интеллектуальная сфера впервые взволнована и воображение в ней устанавливает свое господство.
Не давая себе времени рассудить, оба воина протягивают друг другу руки. Они клянуться повиноваться первому Герману, тому Герману, воспоминание о котором передавалось из поколения в поколение, чтобы служить образцом для героев. Они не сомневаются нисколько в том, что он еще существует в облаках. Ни принцип, ни способ, ни цель этого существования их вовсе не беспокоят. Они верят в него интуитивной эмоцией, которая является результатом противодействия их восхищения с воинским мужеством, их любимой страстью.
Поспешно они обращаются к своим воинам. Они им сообщают движение,
