незыблемым и вечным братство народов начало стремительно рушиться, экономические проблемы росли и множились, захватывая в свой плен и обычную, повседневную городскую жизнь. Начались перебои воды и электроэнергии, на многих улицах по ночам стало темно из-за вынужденной экономии и отсутствия светильников для замены их в бесчисленных перегоревших фонарях. Люди теперь боялись гулять по вечерам и старались добраться домой после работы засветло. Свет в парке не включался уже давно, и сейчас он был погружён в тёмный причудливый мрак. Яков шёл своим обычным бодрым шагом, не оглядываясь и не озираясь по сторонам. Мысли его были сосредоточены на программе, разработку которой завершал в последние дни. Отладка модулей, протекавшая до вчерашнего дня без задержек, натолкнулась на какую-то принципиальную, глубоко засевшую проблему. Его мозг настойчиво сканировал и анализировал главную часть программы, пытаясь обнаружить заложенную там ошибку. Так опытный охотник выслеживает зверя, упорно отыскивая заметные только ему следы на тропе, примятости травы, обломанные ветки кустарника и ловя обострённым слухом едва слышимые шорохи. Упругая поступь кроссовок задавала ритм и чёткость ходу его мысли, звучно отражаясь от призрачно серых стволов деревьев. Иногда Яков позволял себе отдохнуть, и тогда мозг его самопроизвольно переключался, и впечатления от последней встречи с Леной и их нелёгкого разговора завладевали его вниманием. Он принялся разбираться в своих внутренних проблемах подобно тому, как последовательно и настойчиво прослеживал жёсткую логику программ. Ему было важно понять себя, так как ясно представлял цену ошибки для них обоих.
Любовь его к Лене была незыблемым постулатом. Не вызывало сомнений и её нежное чувство к нему, несмотря на неотвратимо, подспудно зреющий конфликт. Поводом для него стали упорные ухаживания молодого человека с работы её отца, предлагавшего ей другой, беспроигрышный вариант устройства личной жизни, и Яков отдавал себе отчёт в том, что в один прекрасный день она сломается и согласится выйти замуж за нелюбимого, но удобного для неё и родителей мужчину. Лена ничего не скрывала, рассказывая о своих встречах с ним, но за стеной демонстративного равнодушия он не мог не почувствовать её бравирующей досады и безысходности отчаяния. Да и не таким уж слабым казался ему его конкурент. Бывший комсомольский работник, а сейчас весьма преуспевающий чиновник, он был хорошо образован и неглуп. С дипломом экономиста, закончившего Институт Народного хозяйства, и опытом партийной работы он мог сделать серьёзную карьеру, которая никогда не светила Якову в прошлом, да и сейчас, когда политика в отношении евреев изменилась и с ними откровенно заигрывали. Кроме того, его качества преуспевающего чиновника не мешали ему быть обаятельным и симпатичным. Неминуемо шло к тому, что бастионы падут, стены рухнут – и крепость сдастся на милость победителя. Яков начал беспокоиться, видя в этом умысел, направленный на то, чтобы заставить его принять решение. А проблема-то глубоко засела в нём, а не в Лене, и аналогия с ошибкой в программе помогла ему понять не столь уж очевидную суть конфликта. В нём, как
