говорит Жак, – ты ждала столик?
– Что ждала? – Я поднимаю на него глаза.
– Столик, – повторяет он, рукой показывая в сторону кафе.
Только теперь я замечаю все остальное: на нем белая рубашка, черный галстук и черные брюки, а в руке – не той, что спасла камеру – он держит меню. Он официант. В Café des Roses. Мозг медленно сопоставляет факты. Симпатичный. Официант. Столик.
Часть меня понимает, что надо сказать non и сбежать, чтобы не оказаться в еще более глупом положении. Но другая, бо́льшая часть, понимает, что я голодна и все равно я уже здесь. А если рот занят, то меньше шансов сказать глупость.
– Oui, – наконец отвечаю я, пытаясь сохранить чувство собственного достоинства. – Столик на одного.
Жак выглядит удивленным, он поворачивается и ведет меня к маленькому круглому столу. Я, как завороженная, сажусь на плетеный стул. До этого мне не приходилось ходить в ресторан одной. Жак протягивает мне меню и исчезает, но скоро возвращается с водой в низком стакане. Ни соломинки, ни льда. Снова что-то непривычное.
– Ты решила, что заказать? – спрашивает он, доставая из кармана ручку и блокнот.
Да нет, конечно. Открываю меню, пробегаю глазами блюда. Poulet roti. Bouillabaisse. Salade niçoise[30].
– Тут все на французском, – мой голос звучит жалко, да и чувствую я себя так же.
Поднимаю взгляд на Жака и вижу, что его губы кривятся. На правой щеке ямочка.
– Ты во Франции, – замечает он.
В эту секунду я понимаю, как далеко отсюда до Хадсонвилла, до моего дома, до Хью Тайсона. Все здесь – пряные ароматы от блюд других гостей, Жак с его французским акцентом, вода безо льда и даже восходящая в небе серебристая луна – все это мне чужое. Меня охватывает беспокойство.
– Я бы хотела заказать гамбургер, – наконец прошу я. Мне хочется чего-то, что бы напоминало о доме, чего-то от Четвертого июля.
– Non, – отвечает Жак, в темно-синих глазах пляшут огоньки.
– Non? – Я опять смотрю в меню, уверенная, что видела где-то там Hamburger, если, конечно, английское слово мне не померещилось.
– Ты только что приехала в Прованс, n'est-ce pas[31]? – спрашивает Жак, у него опять хитрый взгляд.
Я киваю, злясь на то, что всем сразу ясно: я иностранка.
– Тогда решено, – говорит Жак, захлопывая блокнот. – Мои родители – понимаешь, это их кафе – они убьют меня, если я подам гамбургер американке во время ее первого ужина здесь. Я принесу тебе кое-что получше. Un moment[32].
Прежде чем я успеваю объяснить, что технически это не первый мой прием пищи во Франции, и попросить, чтобы Жак не приносил мне улиток (я знаю, что некоторым французам это нравится), Жак уходит. Когда он идет мимо столика, за которым сидят симпатичные девчонки – те, которых я заметила раньше, – все они провожают его взглядом и пихают друг дружку в бок. Очевидно, не одна я обратила внимание на самого юного и самого красивого официанта.
Девчонки
Жареная курица, буйабес, салат нисуаз (фр.).
Не так ли? (фр.)
Минутку (фр.).
