что-то может получиться.
Мама с тетей Лидией продолжают спорить, а я резко, отодвинув стул, встаю.
– Пойду к Руби, – объявляю я.
Там, у Руби, мое убежище, я отправляюсь туда каждый раз, когда мне сразу не удается принять решение, а такое происходит регулярно.
Мама отворачивается от тети Лидии и кивает мне.
– Ладно, – говорит она мягко. – Хорошо вам провести время в Сосновом парке. Я оставлю тебе смузи в холодильнике.
Я понимаю, что для мамы все благополучно вернулось на круги своя. Лето, я дома, собираюсь встретиться с Руби. Еще бы на работу устроилась… Будто возможность навестить папу была сном.
– Эй, ребенок, подумай о моем предложении, – успевает сказать тетя Лидия, пока я не вышла из кухни. – Но на раздумья времени мало. Первое занятие в понедельник.
На велосипеде я еду к Руби, мокрая от пота футболка липнет к спине. Влажно, как и накануне, но небо голубое, подернутое перистыми облаками. А вообще была ли вчера гроза? Я задаюсь этим вопросом, пока работаю педалями, поднимаясь на Олений холм.
Я знаю дорогу настолько хорошо, что могла бы ехать с закрытыми глазами. Проезжаю мимо своей школы, она выглядит заброшенной, как дом с привидениями. Начальная школа в следующем квартале так же пугающе пуста, качели на игровой площадке скрипят на горячем ветру. Мы с Руби познакомились на этом самом месте, когда нам было по шесть лет.
С вершины холма мельком вижу внизу реку Гудзон. Вдоль ее берегов расположен наш городок: узкая полоска, один банк, один книжный, одно кафе, один ресторан, одна аптека… За настоящим шопингом и за реальными развлечениями нужно ехать в торговый центр – второй съезд с шоссе.
Сворачиваю за угол, на Брайар-лэйн, где живет Руби, и оставляю велосипед у ее небольшого многоквартирного дома. Собираю слипшиеся на шее волосы в высокий хвост и сдвигаю темные очки на лоб. Подхожу к двери, звоню и, когда слышу голос мамы Руби в домофоне, кричу: «Я!»
Родители Руби разошлись, когда ей было девять, и как только мои мама с папой два года спустя последовали их примеру, Руби стала мне кем-то вроде проводника по Земле разведенных детей. С одной стороны, Руби пришлось хуже, чем мне: они с мамой и братом были вынуждены переехать из большого дома в тесную квартиру. С другой стороны, Руби повезло в том, что ее отец всего лишь в Коннектикуте, а не за океаном; кроме того, он постоянно дарит ей и брату дорогую электронику и возит отдыхать на Карибы.
– Мы с тобой, Саммер, обе из разбитых семей, – сказала мне Руби, выразительно посмотрев на меня, во время одной из ночевок у меня дома. – Вот почему мы так близки.
И хотя меня грела мысль о том, что мы с Руби связаны жизненными трудностями, мне не нравилась идея распавшейся семьи. Да, отец ушел, но это не означало, что наша семья распалась или раскололась.
– «Дом разделившийся не устоит», – в темноте я тогда процитировала Руби Авраама Линкольна, мы проходили его в школе. Она расхохоталась и бросила в меня подушкой, обозвав ботаником.
Когда
