скромных условиях я наслаждался обилием еды, наличием теплой одежды, атмосферой любви и безопасности. Сферы существования, или миры, – это термин, который используется в моей традиции при описании негативных эмоций. В мире богов преобладают гордость и чрезмерное стремление к удовольствиям и комфорту, что может выражаться по-разному. Например, те, кто живет в мире богов или хотел бы там жить, часто погружены в фантазии, и их легко соблазнить. Проявлением этого мира может быть пентхаус, поглощенность социальными сетями или пассивное отношение к жизни. Как бы это ни выражалось, когда мы усваиваем образ мышления, свойственный миру богов, и начинаем потакать своим слабостям и желаниям, наше стремление к поиску истины угасает, и мы пребываем в блаженном неведении.
Мое монашеское обучение было разработано так, чтобы противодействовать омрачениям, свойственным миру богов. Монастыри, в которых я вырос, довольно аскетичны, в них нет никаких удобств, с которыми ассоциируется современный мир, – ни горячей воды, ни отопления, набор продуктов ограничен. И хотя эта жизнь была далека от мира удовольствия и комфорта, она также оградила меня от многих проблем, с которыми сталкиваются обычные люди. Я ничего не знал о голоде, кастовых предрассудках или о расизме. Я не жил на территории, охваченной войной, или там, где правление основано на терроре. Не сталкивался с задачами, которые стоят перед множеством людей в современном мире, – мне даже не надо было покидать дом ради учебы или работы. Мне никогда не приходилась искать себе квартиру, не нужно было беспокоиться об оплате счетов или о покупке машины. Многие люди работают и в то же время растят детей. У меня никогда не было таких обязанностей. Некоторые из моих знакомых разведены и живут отдельно от детей, и одно это – причина грусти и напряжения. Другие борются с алкогольной или наркотической зависимостью либо столкнулись с финансовым неблагополучием или разладом в семье. Все это – обычные трудности современной жизни, и я знал о них только через людей, которых встречал на своих учениях в разных уголках мира. Благодаря моей роли и статусу обо всех моих нуждах всегда заботились другие.
В детстве я был слабым и застенчивым, а по характеру – покладистым и вежливым. Мне хотелось быть крепким, как мой брат-экстраверт Цокньи Ринпоче, но по сравнению с ним я выглядел тщедушным и немного жалким. Мое телосложение и манера держаться, вероятно, наводили на мысль, что я не выживу без дополнительных мер предосторожности, и поэтому меня всегда опекали больше, чем это на самом деле было необходимо. Однажды моя мать, я и монах-помощник поехали на автобусе из Самагауна – нашей деревни в Нубри – в Горкху, административный центр нашего района. Мне нужно было поставить печать в паспортном столе для предстоящей поездки в Тибет. Моя мать знала сотрудника в этом офисе и надеялась, что, если сама придет туда, это ускорит процесс. Когда мы приехали в Горкху, она отвела меня в ресторан, заказала еду и велела ждать там, пока она и сопровождающий нас монах не вернутся. Полчаса спустя монах пришел убедиться, что
