того, именно этот род занятий позволил мне невозбранно покидать территорию замка и бродить по окрестностям без сопровождения. Братья Мэнли синхронно поморщились, услышав о моих планах, но препятствовать не пытались. Наверно, отнесли их на счет женской придури, невинной, а потому не заслуживающей особого внимания.
Они просили меня не слишком удаляться от Скай-Холла и на этом успокоились. И я принялась с размахом использовать предоставленную возможность.
Едва не каждое утро я сбегала вниз с холма на ближайшую равнину, затем углублялась в перелесок, но никогда не рисковала отправиться в самую чащу. Что-то меня удерживало, словно в сердце древнего леса я могла повстречаться со своими призраками, до сих пор тревожившими меня лишь во сне. Кроме того, лес почему-то казался мне живой стихией, небезопасной для посещения в одиночку. Словно я могла затеряться в нем навсегда, как могла утонуть в океане.
Что касается травознатства, то в нем я тоже потерпела сокрушительное фиаско: я не узнавала этих трав. В одном мне казался знакомым стебелек, но листья росли совсем не так, как следовало. В другом листья находились, где им положено, но цветы были другого цвета и непохожей на нужную формы.
В конце концов я констатировала, что мир переменился сильнее, чем мне бы хотелось. Или я не так хорошо разбиралась в травах, как хотела себя убедить. Так или иначе, но с фитотерапией пришлось распроститься. Если бы мой комплекс неполноценности был более запущенным, я бы заметила, что все в замке вздохнули с облегчением, когда я прекратила ежедневные прогулки.
* * *
У них, по правде говоря, и без меня хватало забот. Бесконечные всеобщие хлопоты по хозяйству усугублялись еще одним обстоятельством. Узнав о нем, я мысленно вознесла хвалу всем здешним богам разом. В Скай-Холл вот-вот должен был пожаловать Властитель со своим, если можно так выразиться, двором. Мне явно везло: я-то рассчитывала, что придется измысливать многоэтажные интриги ради удовольствия подобраться к этой исторической личности поближе. Но личность сама собиралась пожаловать на нашу встречу, подобно горе из общеизвестной поговорки.
На кухне ежедневно запасалась пища в поистине устрашающих количествах, замок и прилегающие территории скребла и чистила целая армия слуг, а воины до седьмого пота практиковались в боевом искусстве.
Они еще не знали, что такое военные парады, но хотели порадовать сюзерена готовностью сражаться.
Хозяева замка настолько увлеклись всеми этими заботами, что даже несколько подзабыли про нас с Марго. Мы виделись с братцами лишь за трапезой, после которой они, обыкновенно, во мгновение ока исчезали по своим многочисленным делам.
Я чувствовала себя пансионеркой, засунутой родителями в монастырь с каким-то особенно суровым уставом. Марго была совсем другого мнения о вынужденном безделье.
