чем закончилась история про пиратов.
Приключения и романтика были моей слабостью. Но не бульварные романы, где всё строилось на плохой игре героев, такое я могла посмотреть в исполнении Марты, а хорошие сюжеты и глубокие истории. Проработанные. Тогда можно было переживать за них, ощущать ветер в волосах и соль на губах, томится от жажды в пустыни и переживать за героя, который пытался справиться с лихорадкой. Дику нравились другие истории. Он любил читать про животных, что жили в других землях. Про обычаи чужих народов. Потом всё это он рассказывал мне. И так интересно рассказывал, что казалось мы с ним вместе всё это видели.
История остановилась на самом интересном месте, а мне захотелось пить. Я и про гостя забыла. В голове были мысли о том, удастся ли пирату спастись из ловушки, которую подстроил губернатор острова. И ведь тот знал о ловушке, но всё равно в неё пошёл. Значит у него был свой план. Мне же хотелось этот план разгадать, потому что с первого взгляда эта идея была самоубийством.
В таком состоянии полного напряжения и возбуждения, я спустилась на кухню. Налила себе воды. Задумалась, пытаясь увидеть всю ситуацию глазами пирата. Пришлось сдаться. Наверное автор придумал что-то такое, чего я не знала и не догадывалась. Часы показывали первый час ночи. Пора было ложиться спать. А книжку можно было дочитать завтра. Я сделала шаг назад и на кого-то наткнулась. Обернуться не получилось. Ладони прошлись по моим рукам, сжимая их чуть ниже локтя. Влажные губы скользнули по шее, спустились к ключице. От страха я не могла дышать. Ком встал в груди. Кровь шумела в ушах. Его губы вернулись к моему уху. Сжали мочку. Коснулись языком, щекоча её. Я резко выдохнула. Меня зашатало. Он же сжал зубами раздразнённое щекоткой мочку уха. Страх смешался с острым ощущением, которое до дрожи пронзило тело. Сложно было понять хотелось ли мне отстраниться от него или, к своему стыду, прижаться. Его губы мягко скользнули по уху, вернулись к шее и отстранились.
Стоило мне почувствовать свободу, как тело среагировало само. Я резко развернулась, замахнулась, но удар не смогла нанести. Он холодно смотрел на меня. Этот взгляд меня словно заморозил. Я не могла пошевелиться. Так и стояла с поднятой рукой, которая остановилась рядом с его лицом. Судья взял мою руку. Перевернул её запястьем к себе. Не сводя с меня холодного взгляда, коснулась запястья губами. Миг и я почувствовала его язык, который словно повторял паутину вен. Первым порывом было вырвать руку, но это было почти невозможно. Он слишком крепко её держал. Страшно, отвратительно. Он нарушал мои границы. Я не хотела этого. Не хотела, чтоб он продолжал, но не могла ничего сделать. Слабая попытка оттолкнуть его второй рукой, наткнулась на каменную грудь. Зато он резко дёрнул меня на себя. И вот его губы уже терзали мои. Я пыталась бороться, хотела отвернуться. Его губы не отставали от моих. Язык резко ворвался внутрь. Я хотела его вытолкнуть, но силы оставили меня. Пришло понимание, что бороться бессмысленно. Он получит своё, даже если я буду против. Чего он и делал. Стоило мне прекратить сопротивляться, как он отпустил меня. Другого предложения мне было не нужно. Я вихрем влетела наверх и спряталась за дверями комнаты.
Любые страхи
