любит, она верила в то, что любовь – это очень красивое, воздушное чувство, за которым стоит то самое волшебство, от которого хочется летать и порхать. Но почему-то после сладкой ночи, после сладких речей у нее осталось горькое послевкусие. Почему? Она не могла найти ответ. И ей хотелось поделиться с кем-нибудь о своих впечатлениях, мыслях и сомнениях. Мама! Первое, что возникло в голове! Нет! Она не поймет, разозлится! Разочаруется, разгневается! Неееет! Только не мама! Надо поскорее бежать к Амелии и все рассказать ей! Ведь она моя подруга, она знает все про меня, она чувствует меня! Надо скорее к ней! Мысли крутились в голове одна за другой.
– Доченька, милая, вы поругались с Амелией? – Нежный голос матери, прервал нескладный ход мыслей. – Ведь прошли уже сутки, а ее так и нет, – ласково сказала мама, поглаживая тыльную часть головы дочери и заглядывая в ее озадаченные глаза.
– Я думаю, она на меня, скорее всего, обиделась, – с грустью выдохнула девочка.
– Так и сходи да поговори с ней, может, что случилось.
– Обязательно! – Соскочив с небольшого диванчика, Лия понеслась в свою комнату.
– Вот и ладно! На чем я там остановилась, о! Да! Яйца, яйца, где они? – И принялась порхать опять по кухне, как фея с волшебной палочкой в руке.
Погода стояла невероятно солнечная, на небе ни одного облачка, только яркие тонкие лучи, повсюду рассекавшие плотность воздуха, делая его еще сильнее сухим и невыносимым. Подойдя к Амелиному двухэтажному голубому дому, украшенному цветами, оглядев его, Лия увидела, что каждое окно было настежь открыто, вот только Амелины на первом этаже были закрыты и задвинуты занавесками ярко-желтого цвета.
Она наморщила лоб и быстрыми движением влетела в подъезд.
Тук, тук. Тишина. Тук, тук. Тишина.
– Очень странно, – в недоумении произнесла девушка.
Лия всем телом облокотилась на дверь лбом в глазок, и тут она открылась. С широко распахнутыми глазами Лия ахнула и почувствовала, как ее глотка обожглась, в глаза и в нос ударил густо стоящий смрад. Зажав нос двумя руками, она вошла в дом. Тишина, солнечный мрак вперемешку с запахом навевал страх.
– Амелия! Амелия Петровна! – окликнула Лия, проходя все глубже в дом. Девушка остолбенела, увидев перед собой Амелию Петровну, лежащую на полу лицом вниз, в розовой ночной сорочке, возле кровати Амелии, на которой лежали несколько книг, плеер и ее любимый зайка, мягкая игрушка, когда-то подаренная на первый год жизни ее мамой.
– Амелия Петровна? Вам плохо? – Женщина лежала неподвижно, как мраморная плита. У Лии взмокли руки, она топталась возле входа в комнату и не могла набраться смелости подойти, убрала руки ото рта и снова прижала обратно, запах душил и не давал вздохнуть. От громкого и внезапного крика позади от входа в квартиру Лия вздрогнула.
– Амелия, вы где пропадали? О! Боже! – Высокий мужчина средних лет вошел в дом и увидел Амелию Петровну, лежащую на полу вниз лицом, и Лию, которая была как каменная от ужаса.
– Что
