величайшую ошибку. И жалел исполосованного хирургами и мясниками сверху донизу младенца. Но если он будет рядом, он сумеет поставить ее на ноги – он уже применил кое-какие заклинания, которые должны были помочь девочке не умереть дорогой.
Он с радостью взглянул под уголок покрывала, убедившись, что она дышит.
– Мы закрыли ее от духов, чтобы ни одна мудрая мысль не пришла к ней от Богов, наложили проклятие, чтобы люди ненавидели ее, проткнули мозг и выжгли разрядами, чтобы она навсегда осталась неподвижной, слепой, глухой… Но этого нам показалось мало! Мы решили покормить ею червей, заведомо зная, что она не сможет им противостоять… – юноша зло скривился. – Я буду ненавидеть себя до конца свих дней.
– Вы не правы, коллега. Мы боролись не с человеком, – твердо произнес старый маг, польстив своему ученику. – Мы избавляли себя от большой беды! Пусть лучше погибнет один младенец, чем миллиарды людей. Поверь, она ничего не почувствует, даже если черви войдут в нее. Им нужны мозги, а у нее их не осталось.
– Они думают также… – Оливарн кивнул на грязное селение, возле которого они остановились. – Чем же мы отличаемся от них?
– Решение принято, и не нам его отменять… Оливарн, попробуй войти в мое положение! Думаешь, мне легко? – не сдержался Мерхуд, сердито срываясь. – Но я не вижу иного выхода. Мы перестали существовать на целых полгода!
– И мы испугались! Мы, маги! Того, что не смогли понять! Я начинаю думать, что мы потеряли бдительность, вынашивая новый вид заразы! – с усмешкой бросил Оливарн. – Тогда нам осталось недолго. Мы будем худшим для себя бременем!
– Давай не будем судить себя сейчас. Уже поздно.
Оливарн радостно вскрикнул, просканировав планету.
– Я нашел беременную женщину, ребенок которой умер несколько дней назад. Упала с лошади. Плод разлагается, началось заражение крови. Роды, к тому же поздние, они будут тяжелые и с осложнениями. Оставим младенца ей. Я чувствую, у нее в роду был маг…
– Оливарн, ты не оставляешь мне выбора… Твое упорство погубит нас всех. Она не должна знать о магии ничего! – старый Мерхуд с досадой взглянул на юношу, который питал надежду. Это был его лучший ученик, отважный, умеющий сказать слово, но ему не повезло. Теперь понятно, откуда у него было столько самоуверенности. Его душа не знала сомнений. – Я не сказал тебе самого главного, наша дорога была в один конец. Никто не может пересечь границу дважды! Здесь нет оборудования, которое вернет нас назад, и мы не можем дать его этому миру, ибо червь войдет в наш мир с первым человеком, который пересечет границу. Это мы разрабатывали для них идеологии и уничтожали магию в зародыше, чтобы они не создали его сами.
Оливарн с младенцем на руках обернулся к своему учителю, лицо его стало каменным и бледным. Голос его задрожал.
– Учитель, называйте вещи своими именами. Неужели же мы бросим женщину в беде, только потому, что она имела в роду мага? Она умрет, их медицина не сможет
