Он бы мог исцелить себя, но заклятие смерти не давало достать нужное слово. – Боже, помоги… ей…
Договорить он не успел, сверток выпал из рук, и он упал на землю плашмя, лицом вниз.
Старый маг повернул ученика, закрыл неподвижно застывшие глаза, устремленные с непониманием в небо. Склонился над ним, присев на колени, потом дотронулся посохом. Тело сразу начало гореть, осыпаясь пеплом. Наверное, он ненавидел наложенные на него заклятия, и руки, которые теперь не принадлежали ему.
– Потерпи… Через час ты скажешь мне все, что хотел… Ты был моим лучшим учеником и превзошел меня… – из глаз старого Мерхуда выкатились скупые слезы. – Но я не мог нарушить клятву, данную Совету… Прости… Я прошу у тебя только час, Учитель!
Глава 7
Какие красивые цветы! Прямо перед глазами. Огромные белые, с множеством лепестков и желтым пупырышком в середине. А небо над головой – синее-синее! И белые барашки!
Любка вдруг осознала себя на поляне, чуть не задохнувшись от ощущения нового, с удивлением рассматривая вокруг себя огромный-преогромный мир. Она пошевелила рукой, которая непроизвольно потянулась к цветам.
Еще один, синий, как небо… Другой по форме, колокольчик… Но она пока об этом не знала. Глазам было немножко больно. И зеленая-презеленая трава, которая удивительно приятно благоухала на срезе.
А рядом, незнакомые взрослые дяди и тети.
Большие, пожалуй, могли наступить… Три женщины и один мужчина.
Странно, она их совсем не помнила, и теперь таращилась, пытаясь определить – злые или добрые? И только потом заметила, что она тоже другая, не такая, какой себя представляла.
И голоса… Сначала показалось, что она слышит их в голове, но прислушавшись, отчетливо определила источник. Ей даже показалось, что речь идет о ней.
– Ой, Тина, сдала бы ты ее в детдом, чем так мучиться. Четыре года уже, а она не видит, не слышит, корчит ее… Ведь не донесешь! – осуждающе и обеспокоенно проговорила одна из женщин.
– Донесу! Своя ноша не тянет! – бросила невысокая худенькая женщина, спокойным ровным голосом, не выдавая никаких чувств.
Любка пошевелила пальчиками, заметив, что чувствует их, как себя самою. Ей было не до взрослых. Мир ворвался в ее жизнь, лишь отметила, что последний голос она знает – подсознательно, как будто уже слышала.
– Куда ты ее потащила-то? – сквалыжно проворчала самая старая подслеповатая женщина, чем-то похожая на ту, маленького роста. Из-под ее платка выбились пряди седых волос.
Любка вздрогнула – и этот голос приходил к ней не раз, вызвав неосознанную тревогу.
– Фотографироваться идем. Фотограф из райцентра обещался приехать, я объявление видела. Четыре года нам уже, а у меня ни одной ее фотографии нет. Поди, помрет, помянуть не смогу, – снова так же спокойно ответила женщина, которую называли Тина. Она тяжело вздохнула.
Любка уже не слушала. Ох, какая красивая букашечка!
