термоядерные, здоровые такие, как сардельки. Ты куришь? Не куришь, не пьёшь, до баб не охоч, смотри, долго так не протянешь. Илья хотя мужик и здоровый, а окосел здорово. Я, – говорит, – первый русский пограничник я, – говорит, – Русь от татаро-монгольских диверсантов оборонял. Берёт палицу свою. Пойдём, – говорит, – на рынок лиц кавказкой национальности погоняем. Насилу уговорил его угомониться. Потом через окно ушёл. Наверное, пограничников поздравлять двинул. Диван мне продавил. Хороший был диван Краснодарской фабрики, со знаком качества. Что ты там все пишешь, ты жену мою успокой, скажи, ей так и так, мол, всё у вашего супруга нормалёк, для блезиру лекарства какого мне выпиши. Нервы, мол, скажи у него. Возраст? Чей? Мой? Я это, как его… сейчас… значит так: родился я на улице Герцена, в гастрономе № 2. По призванию бухгалтер, по профессии гинеколог, в народе колхозник. Лампочка Ильича горит от ста двадцати кирпичей, а Илья Муромец работает дворником на стадионе «Динамо». Берем, положим, черный хлеб и начинаем наматывать на Кольский полуостров. Наматываем, наматываем, наматываем. А телевизора не получается. Покупайте товары фирмы «Самсунг»! Улица Герцена пересекает гастроном №2 через подсобку, в которой фунциклирует подпольный дом терпимости. Ты зачем вызвал сюда экологов в зелёных халатах? Санитары? Щас левым глазом посмотрю. Ты жену мою, командир, успокой, ей горемычной диагноз положительный нужен.
К
ОБЕЛЬ
Кабинет врача. Врач сидит за столом и перебирает бумаги. Дверь приоткрывается и в дверной проём просовывает голову улыбающийся мужчина лет тридцати пяти. Он рычит и вдруг оглушительно лает. Врач отрывается от бумаг, опускает очки на нос, разглядывает мужчину, морщится:
– Что это с вами? Входите, кошек здесь нет. И не надо больше лаять, пожалуйста.
Мужчина входит, садится в кресло, осматривается.
– Хорошо у тебя тут, док. Я в детстве врачом мечтал стать. Самая благородная профессия, понимаешь.
– Давайте, голубчик, о профессиях и юношеских мечтах как-нибудь в другой раз. Вы по какому вопросу. Проблемы? ― досадует врач.
– Да всё в порядке, док. Единственное, что осложняет мне жизнь – это то, что чувствую себя собакой, ― говорит мужчина, рычит и лает.
– Я же просил вас не лаять. Значит, собакой себя чувствуете. И давно это вы, г-мм, стали чувствовать себя собакой?
Мужчина смеётся:
– Ещё щенком.
– Тогда вам к ветеринару. Он вас осмотрит, даст рекомендации. А я в настоящий момент могу угостить вас «Педигрипалом», если хотите. Я его своему пуделю купил, он страсть, как его любит. Если не секрет, какой вы породы?
Мужчина обиженно поджимает губы.
– Я к нему со всей душой, а он с подковырками. Нельзя же, док, всё так буквально понимать. По поводу собачьего корма я вот, что тебе скажу: уважающий себя пёс есть такое
