style="font-size:15px;"> Павел Потемкин сообщил еще прошлой весной об освящении крепости Владикавказ. Крепость, снабженная двенадцатью пушками, предназначалась для того, чтобы служить, как и другие укрепления, охранным пунктом сообщения России с Грузией. С основанием русской крепости Владикавказ, началось строительство Военно-Грузинской дороги.
Ничего удивительного Екатерина не находила в том, что заложение оборонительной линии от Моздока к подошве Кавказа вызвало крайнее неудовольствие у многих горцев, понеже она преграждала тот путь, по которому они получали невольников из Грузии и препровождали их на продажу в турецкие города Эндери и Анапу. Вестимо, они будут возмущаться, потеряв таковую легкую возможность поживиться!
В конце весны, девятого мая, Екатерина написала указ на имя Павла Потёмкина, Саратовского и Кавказского генерал-губернатора, с повелением:
«В построенной крепости при входе в горы кавказские позволяем мы соорудить церковь Православного нашего закона, употребить на оную и на украшения её, оставшиеся в Кизляре из суммы на приласкание кумыков и прочих народов; при том наблюдать, чтобы духовенство в церкви и крепости не употребляло народам тамошним притеснений или принуждений».
Почти следом, к началу лета Екатерина получила сообщение, что горцы стали всё чаще нападать на крепости. Гарнизоны от Моздока до Владикавказа не были в состоянии предохранить дорогу в Грузию от нападений. Вследствие оного на Совете было решено бросить недавно возведённые укрепления, а находившиеся в них команды вывести в Моздок, строения же взорвать и предать огню. Что было незамедлительно и учинено. Почти следом за сим, императрица получила сообщение о внезапной смерти имеретинского царя Соломона, и вступлении на трон его внука, Соломона Второго.
Имеретия не была под покровительством России. Там властвовал турецкий султан. Имеретинцы просились объединиться с Картлийско-Кахетинским царством, коий был под протекторатом России, но те, боясь возмездия турок, долго не соглашались. Неделю же назад, Екатерина получила депешу с сообщением, что Омар-Хан, собрав войско из дагестанцев и аварцев, в очередной раз грозит набегом на Грузию. Им на помощь императрица выслала русский отряд под командованием полковника Степана Даниловича Бурнашева.
Государыня Екатерина Алексеевна устала от разброда среди своих высокопоставленных чиновников, особливо, тех, кто окружал ее сына – наследника. Все оные мартинисты, масоны, иллюминисты и прочие, им подобные, изрядно её раздражали. Непонятно, что они из себя хотят представить? Сверхчеловеков? Сверх-умных, сверх-значимых, за коими должны идти все уважающие себя подданные ее империи? А кто же тогда их царица для них? И самое, главное, чему они могут научить, и на что подвигнуть, вечно обиженного и недовольного ее сына? Одним из оных умников-масонов был и придворный архитектор Василий Иванович Баженов. Десять лет заняла у него работа над Царицынским архитектурным ансамблем. Не малый срок! Баженов, как докладывали ей, находил время и имел дерзость водить дружбу
