А когда нечто подобное случалось, – по неосторожности, реже по глупости, – то абсолютно все становилось на свои места, а их рассказы можно было бы уже вносить в рубрику «Я мечтал бы так жить!».
Практически все они имели высшее образование и после института длительное время работали инженерами. А их рассказы о «буйстве капиталов» и о лихой жизни приходились именно на тот «инженерный период», когда их реальный доход был равен ужину в ресторане, где эти господа имели обыкновение, по их рассказам, оттягиваться.
Наслушавшись интересных историй, я пришел к выводу: так дальше нельзя – только слушать, нужно некое ответное действие. Тем более что мои, как мне раньше казалось, очевидные успехи могут показаться просто смешными по сравнению с успехами этих господ. И вот я думал, думал и надумал…
Единственной существенной трудностью было подговорить кузину Анну, поскольку без ее согласия и участия этот проект был бы просто неосуществим. А она, как я уже сказал, отношениями с ними очень дорожила. Итак, представьте: вечер, клуб в сборе – все происходит на общей кухне, что-то едят, что-то пьют, опять хвалят жизнь прошлую и ругают нынешнюю.
Меня весь день не было дома, и моя сестра запустила «дезу», будто я нашел ужасную работу «по-черному», с ежедневной оплатой. Поэтому мое появление на кухне с грязными руками и серой полосой на щеке (цемент) смотрелось вполне адекватно.
Я с шумом вошел на кухню и, изобразив крайнюю усталость, плюхнулся на стул и довольно внятно произнес:
– Сестра, налей двести пятьдесят граммов рабочему человеку – спасу нет, как устал.
Анна демонстративно наливает стакан водки, выкладывает соленый огурчик и кусок хлеба с солью.
В присутствии трех-четырех случайных свидетелей я махом осушаю стакан, крякаю и шумно занюхиваю хлебом. Закусываю огурцом, да так, что в тишине слышен его оглушительный хруст.
Устало поднимаюсь, громко говорю:
– Сначала душ, а после – ужин!
Отправляюсь в душевую и нарочито долго там моюсь. Возвращаюсь, сажусь за стол и чувствую на себе страждущие взгляды: на тот момент в кухне собрался весь деловой клуб.
Они молчат, молчу и я. Наконец кто-то не выдерживает и осторожно интересуется:
– А правда ли, что?…
– Так и есть, – важно отвечаю я. – Сам от себя такого не ожидал.
– Какая хоть работа?
– Каторжная – врагу не пожелаешь, – вздыхаю я. – Пришел состав с цементом в мешках – вот целый день и парюсь с тройкой таких же бедолаг: на горб по мешку-и взад-вперед шастаем. Конца и краю не видать. Правда, платят неплохо – тридцать марчелл (немецких марок) за час в одни руки!
И для достоверности швыряю на стол 180 марок, якобы полученных за 6 часов работы. Семь голов склонились над столом, и семь пар глаз уставились вначале на деньги, а затем на меня. Повисло молчание: никто не знал, как отреагировать,
