само собой. Дима со стоном сделал шаг назад и уперся спиной в холодную стену. Внутри поселилась паника, скручивая кишки в тугой жгут и заставляя сердце колотиться, как бешеное. Это все происки Доктора Менгеле. Он только делал вид, что не знал о соперничестве Дракулы и его ученика, и теперь, когда юноша осмелился на неповиновение, ученый с радостью отдал его на растерзание заклятому врагу.
«Мне конец…» – в ужасе думал узник, тщетно пытаясь вспомнить хоть одну молитву. Его могли спасти только высшие силы, больше никто не придет на помощь.
Влад криво ухмыльнулся, глядя на перепуганного соперника, в его глазах читалась угроза…
– Сесть! – приказал он.
Дмитрий опустился на пол, снизу вверх глядя на часового.
– Встать! Номер! – гаркнул Дракула, его лицо выражало неприкрытый садизм и удовлетворение.
– Номер триста четырнадцать… – бессильно прошептал Дима.
– Сесть! Встать! Сесть! Встать!
За каждое мгновение промедления – удар по лицу или под ребра.
Спустя десять минут мучительного унижения закололо в груди, в голове шумела кровь, дыхания не хватало. Юноша мечтал лишь о передышке и глотке воды.
«Только не просить пощады. Ему надоест, он уйдет, только не просить!» – уговаривал сам себя несчастный.
Спустя несколько минут ноги совсем перестали его слушаться. Юноша рухнул на пол и не смог подняться, судорожно вдыхая и выдыхая.
– Встать! – приказал Дракула, пиная его под дых.
Дмитрий скорчился на полу, хватая воздух. В глазах чернело, мир расплывался пятнами.
– Пожалуйста… хватит, пожалуйста… – умолял он, не видя и не слыша ничего вокруг.
– Я сказал – встать!
«Будь он на моем месте, я поступил бы точно так же!» В глазах прояснилось. Мучитель навис над ним, готовый ударить.
– Прошу тебя… – юноша всхлипнул.
– Я бы тебя добил, – презрительно бросил Влад. – Только Геннадий Львович приказал тебя не калечить. Пока что.
Это «пока что» прозвучало зловеще. Дракула плюнул в лицо лежащему на полу сопернику, но Дима не осмелился поднять руку и утереться, только молча смотрел снизу вверх.
– Что приказал Геннадий? – он, наконец, собрал остатки мужества и решился спросить.
– Не твоего ума дело, – раздраженно ответил парень. – Предателям слова не давали.
– Влад, пожалуйста! – в глазах узника была мольба.
– Вставай, придурок. Сам сейчас все узнаешь, – отмахнулся часовой.
Он вывел Диму в коридор. Практически все останавливались и смотрели на него, но ни в одном лице юноша не увидел сочувствия, лишь злорадство и безразличие.
Стыд и неловкость смешивались с ощущением непоправимой потери и отвращением к себе.
Доктор Менгеле ожидал его в кабинете, как всегда, взъерошенный и недовольный. Он жестом
