лежал на туалетном столике. Его экран треснул от удара.
Брюки, пиджаки, куртки, плащи, костюмы, рубашки – все вещи, где имелись карманы. Всё выкинули из кладовой комнаты. Карманы вывернули.
На кухне кастрюли, сковородки, ножи, вилки и ложки вперемешку с битой посудой валялись где попало. Из раскрытой духовки торчал наполовину выдвинутый железный поднос.
В ванной всё выглядело так же, как и на кухне: всё, что могло разбиться, было разбито; всё, что можно было вытряхнуть с полок, – вытряхнули.
Курбатов догадался: искали флешку. «Тем интереснее узнать её содержимое. Если тебе дадут до неё добраться», – размышлял Максим, собирая разбросанные по полу купюры. Деньги он положил во внутренний карман пиджака. «Если бы они знали, что флешка со мной, затолкали бы в машину и вытряхнули её из меня. Дойдёт и до этого, погоди. Знают, что флешки при мне нет. Осведомлённые ребята. Следят», – решил Максим и осторожно посмотрел из-за занавески в окно. У обочины дороги теснились припаркованные автомобили. Из одного из них, возможно, наблюдают за его окнами.
Курбатов отодвинулся от окна и набрал по мобильнику номер бывшей жены. Инициатор развода, она считала его виновным в их разрыве. Максим не оспаривал её точку зрения, хотя имел на этот счёт своё собственное мнение. Ты что, не знала за кого выходишь замуж? А если знала и тебе не нравится его профессия, зачем выходила? Думала, ради тебя он переквалифицируется в бухгалтера или в «домохозяйку»? Женская логика: раз ты мой, значит и поступать должен так, как я хочу. С детьми так же. Я мать, только я знаю, чего вам надо, лучше, чем вы сами знаете. Вот и решила за детей. Детям нужен отец, а не живая легенда. Теперь у детей есть «второй папа», как дядю Петю в шутку называл старший сын. Дядя Петя хорошо готовил, был незаменимым помощником по хозяйству, водил в зоопарк и катал на санках, но не умел отличить ТТ от макарова и в детстве ни разу не подрался. Зато в половине седьмого дома и на выходных в семье. Ни тебе командировок, ни срочных вызовов, ни дежурств. Благодать. Однако от этой нескончаемой благодати Марина казалась всегда раздражённой.
– Зачем тебе машина? У тебя есть своя! – сказала она взвинченным голосом.
Оба знали, что он вписан в страховку и что Марина автомобилем не пользуется. Её возит муж на своей машине.
– Уже нет.
– Продал?
– Нет, козни врагов. Спалили вместе с избушкой.
– Шутишь?!
– Какие уж тут шутки. Вчера вечером…
– Всё серьёзно?! – голос в трубке смягчился до сочувствия.
– Более чем. Гомельских убили.
Марина вскрикнула. Она уважала Павла и, как женщина, сочувствовала Вике. Их решение усыновить ребёнка Марина восприняла с воодушевлением.
– Миша…
– С мальчиком всё в порядке, – поспешил успокоить бывшую «половину» Курбатов. – Так как насчёт машины?
– Да, да, конечно!
На улице огромная капля ударила Максима
