подходи к торговому центру. У нас труп, – послышался голос Сомова.
По скоплению людей в глубине супермаркета Салтыков и Курбатов определили, куда идти. Коротышка сидел, прислонившись к полкам с моющими средствами, поджав ноги под себя. Голова запрокинута назад. В полузакрытых глазах отражался свет неоновой лампы под потолком. Рот открыт. На лице удивление. Пулевое отверстие в области сердца окрашивала кровь. На вид ему было около сорока лет. Зубы в хорошем состоянии, почти белые и ровные. Тёмно-русые волосы густыми прядями лежали на плечах. Немного седины на висках.
– При нём ничего не обнаружено. Ни документов. Ни флешки. Видимо, скинул её кому-то в магазине, – сообщил Сомов. Он потёр свой большой нос с горбинкой и виновато посмотрел на Салтыкова. – Внедорожник нашли брошенным во дворах. Пробивают, кому принадлежит.
– Если этот, – Курбатов кивнул на покойника, – не объявится через… – он посмотрел на наручные часы, – теперь уже через десять минут – они их убьют.
– Похоже на то, что он не объявится, – мрачно констатировал Салтыков, глядя на коротышку.
– Поехали! – Курбатов почти побежал к выходу.
Он хорошо знал прилегающие к Чехову дороги и лесные массивы. Оставалось надеяться на удачу.
– Куда?
– Прокатимся по той дороге, которой они их повезли, в сторону деревни Репниково.
Курбатов вывел BMW из города. Следом за ним едва поспевал Салтыков на «Рено». Время вышло. Мобильник молчал. Максим стиснул зубы и смотрел по сторонам.
Некогда пахотные угодья усыпало одноэтажными домиками и двух-, трёхэтажными домищами с каменными трубами для каминов. На колхозных полях, где десятилетиями сеяли ячмень и пшеницу, теперь выросли магазины строительных товаров и «пятёрочки». Лес вырубили. Что-то оставили, но это что-то нагнетало тоску. Иногда заблудившаяся лиса выбегала на дорогу. Испуганная светом фар, она убегала назад, к тому, что осталось от леса. Курбатов вспомнил, как однажды увидел тетеревов. Они приземлились на заснеженной полянке небольшой стайкой. Максим никогда не видел их так близко, на расстоянии десяти – пятнадцати метров в «дикой природе». Рядом с деревянными заборами и деревянными домиками появление лесных птиц вызвало у Курбатова восторг, удивление и грусть. И зверю, и птице податься было некуда. Отовсюду его вытеснил человек.
Впереди, чуть левее дороги, за подъёмом, поднимались клубы чёрного дыма. Не из печной трубы. «Так дрова не горят», – сказал себе Максим. Ближе к месту пожара у обочины стояли машины. Из автомобилей выходили люди посмотреть на пылающий белый «Ниссан». Иные держали в руках бесполезные теперь огнетушители. Женщина в норковом полушубке металась между мужчинами и истерично кричала: «Сделайте что-нибудь, там же люди. Что вы стоите?!» Вдали визжала сирена пожарного экипажа.
Курбатов выбежал на дорогу. Крепкие руки Салтыкова ухватили его за воротник пальто сзади. Курбатов рвался и хрипел. Он сам себя не слышал. Жар пламени обжигал лицо. В его красно-оранжевом чреве в пылающем салоне виднелись
