может, словомМало мы ласкали —
И стоишь сурово
В гордой, злой печали?
Мы к тебе ветвями
Ласково нагнёмся,
Добрыми речами
К сердцу прикоснёмся.
Станешь вновь ты весел.
Рядом, вишь, дорога
Нам весёлых песен
Обещает много…
Что ж ты плачешь горько?!
Будто наши речи
Обижают только
Иль грустны, как вечер?..
– Ах, вы, мои други!
Сколько я годочков,
Молодой, упругий,
Ждал хотя б листочка!
Сколько я желаний
Схоронил меж вами,
Сколько я мечтаний
Усыпил травами…
А теперь я высох!
И от вас и горя
Взял бы лунный посох
И ушёл бы в поле.
Там хоть одиноко,
Но простор и воля.
Там я стану боком
К звёздам, ветру, полю…
Пусть лихая стужа
Закружит, завоет,
Растревожит душу
И возьмёт с собою…
«Мне опротивели стихи…»
Мне опротивели стихи;
Мне надоела проза жизни,
В которой лик моей Отчизны
Скроён из всякой чепухи!
Мне надоела проза жизни;
Мне опротивели стихи,
В которых прошлого штрихи
Полны унылой укоризны…
МОЕМУ ЗНАКОМОМУ
Холодно-значимой усмешкой
Меня коришь, как смерда царь.
Ну, что ж… Вези, дружок, не мешкай,
Приобретённую мораль
На рынок жалких рабских мнений,
Где ты надменно продаёшь
Новейших модных рассуждений
Такую же пустую ложь,
Как та, которой нас питали…
Да есть ли разница?! Едва ли!
Не зная сердца своего
Иль вовсе сердца не имея,
Ты из усердья одного
Получишь то, что не согреет
Ни чьей души; в твоих устах
Любая правда обратится
В занудный и гнетущий прах,
А чьей-то истины крупица
Завязнет в пошлых, глупых фразах…
Не жил ты сердцем, мой дружок!
Когда б ты жил, то разве б смог
Не изменить себе ни разу
В одежде ли, в привычке есть…
Да мало ли! Всего не счесть.
Твой покровительственный жест
Меня смешит – мне не обидно.
Но анекдоты, где не видно
Ни остроумия, ни чести,
Меня коробят… В твоей лести
Всегда корысть… Когда б ты знал
Свои недуги сам, то это
Не повторялось бы поэтом,
Который меньше прочитал,
Поверь, чем ты… Теперь – любовь.
Я с целомудренным серьёзом
Хочу сказать о том, как кровь
Порой кипит, о том, как слёзы…
Но ты от этого далёк!
Напрасен мой тебе урок!
И ВСЁ Ж: что видишь ты любовью,
Читая Шиллера в тиши,
Другой
