момент просто перестают фурычить. Более того, становятся морально устаревшими и неактуальными старые модели самих девайсов – хотя технически они всё еще прекрасно работают. Просто очередная прошивка однажды перестает их поддерживать – таким образом юзеров мягко, но настойчиво вынуждают купить новую модель.
Если через призму этой метафоры посмотреть на то, что происходит с мотивационным механизмом человека современности, то окажется, что отличий от Яблофона не так уж и много: психика субъекта залочивается социумом изначально – и вполне преднамеренно. Культура просто не выдает ему, как ты говоришь, «прав доступа» на самоизменение. Вступая в большую жизнь, человек ощущает себя не администратором, а юзером. Являясь не хозяином своего желания, а рабом, задача которого – придумать и воплотить как можно более эффективный способ достижения заветной морковки, не осмысляя «а почему я, собственно, хочу именно ее?» Не замечая, к чему именно эта морковка привязана.
В результате человек большую часть времени думает только о том, как оставаться up to date и заработать на новый социальный апдейт, не выпасть «из тренда обновлений».
Так что современный капитализм отличается от своих предшественников тем, что навязывает в качестве обязательного режим постоянных усилий измениться к лучшему – чтобы ни в коем случае не отстать от последнего апдейта. Поэтому человек постиндустриальной эпохи, «ябломан», или – вполне по-хайдеггеровски – das yablo-man, всегда озабочен и при этом беспомощен – то есть эмоционально и психологически максимально далёк от расслабленного спокойствия, необходимого для достижения шаматхи и реализации медитативных практик. Надо сказать, что даже застойный совок 70-80-х в этом отношении был значительно человечнее, поскольку не принуждал никого к бесконечному усилию по самоизменению. Может быть этим и объясняется феномен подпольного позднесоветского буддизма, проявившийся в таких текстах, как «Монограмма», творчестве Гребенщикова, а затем и Пелевина.
– Тебя послушать, так просто последние времена настали, – улыбнулся Митяй. – А как же хакеры? Люди, которые ищут новые эксплойты, уязвимости системы и разлочиваются. Они же есть?
– Есть, – согласился Артур. – Но капитализм кровно заинтересован в том, чтобы их популяция оставалась крайне ограниченной, и поэтому с помощью все новых апдейтов делает так, чтобы поиск уязвимостей, через которые можно было бы сделать само-джейлбрейк и анлок, отнимал непропорционально много времени и интеллектуальных ресурсов. Становясь, таким образом, непосильной задачей для рядового юзера. Над созданием таких заградительных апдейтов работает целая индустрия, состоящая из весьма неглупых людей. В прошлом – тех же хакеров.
Для того чтобы разлочиться, требуется желание разбираться со всем этим, мощное и довольно устойчивое – чтобы пробиться через намеренно возводимые барьеры и однажды все-таки
