но все же не потерял сознания.
– Прекратить! – рявкнул Щекин, отталкивая Волея. – Пленных бить запрещаю.
– Значит, мы пленные? – пробормотал Антон, пытаясь встать на внезапно обмякшие ноги. – Мы воюем?
Щекин заметно смутился.
– Не в том дело. Просто мы решили построить в этом мире русское православное государство. Здесь будет русский мир. Все мы, попавшие сюда из нашей России – его первые граждане. Остальных мы окрестим. Мы уже обратили в православие два племени. Теперь обратим еще три. Это только начало. Со временем мы распространим подлинный русский мир на всю здешнюю Русь. А то и больше.
– А вы, значит, в цари? – с сарказмом заметил Антон.
– Я не рвался к этому, – поморщился Щекин. – Просто кто, если не я? Ты видел, что случилось после того, как власть взял Васильев?
– А почему не Никита Викторович?
– Править должен истинный православный, – вступил в разговор отец Никифор.
– Подождите, святой отец, – прервал его Щекин. – Видишь ли, в чем дело… Как тебя зовут? – Щекин заговорил неожиданно мягко, даже доверительно.
– Антон.
– Видишь, в чем дело, Антон. Я действительно не рвусь к власти. Но я понимаю, что без твердого руководства люди распускаются. Я также верующий человек. И я знаю: ничто, кроме православия и русского мира, не может отвратить их от зла, наставить на путь истинный. Мы с отцом Никифором решили помочь жителям этого мира добиться лучшей жизни, не допустить тех ошибок, которые были сделаны у нас. Я согласился взять власть мирскую. Отец Никифор как единственный здесь рукоположенный священник станет пастырем народов. Не ради себя. Не ради богатства и славы. Ради тех, кому нужна наша помощь. Никита Викторович большой мастер. Я был бы счастлив, если бы он пошел с нами. Но он принципиально не хочет принимать на себя власть. Он всегда сторонился государственных должностей, а ведь мог… Но ты видел, что он делал, когда мы попали сюда. Если бы он согласился. Если бы его избрали. Я бы сам отдал ему власть. Но он не хотел и не думаю, что захочет.
– Но, если цели так благородны, зачем вы захватили замок силой? – спросил Антон.
– А ты бы открыл ворота? – усмехнулся Щекин.
– Вряд ли, – признался Антон. – Но вы ведь свою веру распространять хотите. Если бы вы стали проповедовать среди местных племен, я бы мешать не стал. Зачем же захватывать нас силой? Нас просили о защите от разбойников. Вы бы ведь не стали никого грабить?
– Конечно, – Щекин даже удивился такому предположению. – Но надо понимать психологию здешних племен. Мы здесь среди язычников. В этом мире уважаются лишь сила и военная удача. Здесь считают, что бог помогает только тому, кто побеждает в бою. Мирная проповедь не действует на их души. Потому мне и пришлось объявить себя гесаром. Потому мне приходится быть жестким, иногда жестоким. Но иначе никак. Первого успеха мы добились только после того, как прогнали разбойников. Если бы мы просто пришли сюда с проповедью, нас бы не стали слушать. А вот когда я объявлю себя их защитником, когда
