за которым притаилась темень. Странно, по её ощущениям только вечер… Но об этом она подумает позже.
– Возможно, ночь не слишком удачное время для разговора? – отозвалась она, стараясь подражать изысканно-светскому тону собеседника. – Мне, разумеется, хочется услышать объяснения этой…
Слова «чертовщина, хрень», и уж совсем непарламентские, так и просились на язык, но были неуместны. Ей надо быть на высоте. И хоть немного скрасить впечатление от картины, когда её, бесчувственную, в самом неприглядном виде притащил сюда…
Оборотень?
Оглянулась украдкой. Ни тигра, ни молодого человека поблизости не наблюдалось.
– …ситуации. Если только это не будет вам в тягость, – завершила она. – Похоже, время позднее, и мне не хотелось бы причинять вам излишнее беспокойство.
Джентльмен вежливо склонил голову, продемонстрировав безупречность причёски, лёгкую седину, затаившуюся в каштановых кудрях… «Лет пятьдесят-пятьдесят пять, – навскидку определила Регина. – Впрочем, по глазам можно дать больше…»
– Ценю вашу деликатность, лейди. Признаться, ваша предшественница демонстрировала куда более удручающие… манеры. Впрочем, об этом мы ещё поговорим. Отдаю должное вашему чувству такта и превосходной интуиции, а также незаурядной стойкости и надеюсь, что последнее поможет вам воспринять адекватно грядущее объяснение.
Регина открыто глянула ему в лицо.
– Мне сорок пять лет. Я взрослая женщина. Состоявшаяся. Успешная, как хочется думать. С относительно крепкими нервами и твёрдо стоящая на земле. И если приходится выбирать между лёгким неведением и неприятной правдой, предпочитаю узнать последнее. Так легче.
– Уверены? – живо спросил незнакомец.
– Более чем. Я, знаете ли, реалист до мозга костей, и исхожу из убеждения, что лучше знать проблемы в лицо: тогда, по крайней мере, с ними можно будет пободаться… Побороться, хотела сказать.
– Хорошая позиция.
– Только, видите ли… – Регина замялась, но, махнув рукой на условности, решила, что, раз уж начала проявлять характер, нет смысла умалчивать о некоторых неудобствах. – Мне как-то неловко… так разговаривать. Как больной с доктором или психотерапевтом. Не могли бы мы сменить обстановку на более официальную?
Ну да. Потому что невозможно говорить о серьёзных вещах, прячась под тёплым уютным пледом, ощущая собственные босые ноги и помятый вид.
– Пожалуй, вы правы, – спохватился джентльмен. – Да, разумеется. О серьёзных вещах надо беседовать в серьёзной обстановке. Знаете, что мы сейчас сделаем? Реджи, будь добр, подойди к нам!
В отдалённом углу кабинета-гостиной шевельнулась тень, скрытая в полумраке. Машинально Регина отметила, что свет, испускаемый несколькими бра, озарял лишь часть помещения: собственно, тот уголок, где они с изящным джентльменом располагались, и письменный стол с креслом неподалёку. Прочие же недра комнаты таились
