ему, где буду жить. Он меня не найдет.
– Он отправится к тебе на работу, – сказал Джек.
– Он уже там был. Сегодня утром. Мне позвонила подруга. Я возьму двухнедельный отпуск. – Вероника нежно улыбнулась Джеку. – Посвящу это время тебе. И вообще, мне надо отдохнуть. Было бы замечательно, – она опустила ладонь на руку Джека и ласково погладила ее, – если бы мы смогли на эти две недели куда-нибудь уехать.
– Верно, это было бы чудесно, – сказал Джек, кривя душой; его не вдохновляла перспектива провести в ее обществе две недели. – Только я сейчас занят и должен быть в Риме. Он знает, где я остановился. Если я сменю отель, он найдет меня за десять минут.
– Думаю, тебе следует обратиться в полицию. Скажи, что он угрожал тебе ножом. Его поместят на пару недель в камеру, и он перестанет преследовать нас.
Джек убрал свою руку:
– Как ваша фамилия, леди? Де Медичи? Борджиа?
– Что? – недоумевающе произнесла Вероника. – Что ты сказал?
– Пока обойдемся без полиции.
– Мое предложение вполне разумно, – обиженно сказала Вероника.
– Позволь кое-что у тебя спросить. Что ты собираешься делать, когда эти две недели кончатся и я уеду?
– Это я решу потом, – простодушно ответила Вероника.
Джек вздохнул. Будь проклят Деспьер, подумал он. Вчера на виа Венето француз здоровался едва ли не с каждым, кто проходил мимо их столика.
– Есть другой выход, – сказал Джек. Проглотив слюну, он добавил тихим голосом: – Мы можем расстаться.
Сейчас она показалась ему обиженным ребенком.
– Ты этого хочешь?
Джек задумался. Любой ответ не был бы абсолютно правдивым.
– Нет, – произнес он.
Вероника улыбнулась, облизнула край рта. «Когда-нибудь, – сказал себе Джек, – если я познакомлюсь с ней ближе, я отучу ее от этой привычки».
– Я в этом не сомневаюсь. А, ладно, – она резким движением стряхнула крошки с юбки, – я напишу ему письмо. Очень сухое. Посоветую вести себя прилично. Оно остудит его пыл.
– Возможно, – с сомнением в голосе произнес Джек.
Внезапно, теперь, когда решение было принято, он страстно захотел ее. Сидя здесь, держа ее за руку, любуясь гладкой оливковой шеей, поднимавшейся из V-образного разреза свитера, он почувствовал, что поток воспоминаний о вчерашнем дне обрушился на него со всей силой.
– Пойдем ко мне в гостиницу, – произнес он.
Вероника покачала головой.
О господи, теперь она будет кокетничать. Это уже чересчур.
– Нет, – сказала она. – Он наверняка крутится где-то возле твоего отеля, караулит нас. Вот свинья.
– Тогда поедем к тебе, – предложил он.
Она снова покачала головой.
– Нельзя. Я живу в маленькой семейной гостинице. Тебя ко мне не пустят. Там полно священников из Германии, помешанных
