вошли в дом, будто бы заполненный пряным травяным ароматом. Незнакомка зажгла ещё несколько стеклянных шаров, и в избёнке стало светло, как днём.
– Вы садитесь. Вот на лавочку. Я сейчас найду, чем вас накормить.
Миленка шустро протопала к скамье, а Саянка сначала осмотрелся.
Чистая уютная комнатёнка, тщательно протопленная, только пустоватая. Стол, пара лавок по обе стороны, ясное дело – печь, полки на стенах с кое-какой утварью, да большая бадья в уголке. И всё. Ещё дверка вела – видать, во вторую комнату.
Ведьма хлопотала у печи, собирала на стол нехитрую снедь. Саянка размотал на сестре платок, уселся рядышком.
Хозяйка поставила перед ними две миски, полные густого киселя. Вкусного, почти горячего.
С аппетитом поели – так, что Миленка даже миску вылизала. Глаза у сестрёнки стали совсем сонными, да Саянка и сам уже начинал клевать носом.
Ведьма улыбнулась.
– Нет, нет, маленькие, спать будете дома. Вас уже наверняка ищут. Не нужно, чтобы ваши родные беспокоились, что с вами случилось что-то плохое.
Саянка кивнул, от души поблагодарил за приют и угощение. Ведьма помогла ему одеть Миленку и, подхватив на руки, вынесла её на крыльцо.
– Мы будем смотреть лошадку? – встрепенулась малявка.
– Мы на лошадке поедем. Побудьте тут сами немножко.
Передала девочку брату и в самом деле сходила за лошадью. Никогда Саянка прежде таких коней не видел – даже у знатных господ, что проезжали мимо их деревни. Огромная, но при этом изящная кобылка золотисто-рыжего цвета с длинной-предлинной гривой, заплетённой в тоненькие косички. Миленка даже ахнула от восторга.
Ведьма посадила детей перед собой. Без седла было непривычно и неудобно, но доводилось Саянке ездить и так. Только как же они верхом проберутся через чащобу?
Задуматься над этим вопросом Саянка не успел – потому что дорога, прямая и удобная сама по себе открывалась перед ними, хотя только что – её не было вовсе. Он оглянулся: избушка таяла в зеленоватой дымке, затягивалась пеленой, будто морок.
– Не смотри назад, маленький, – ласково сказала ведьма. – Не нужно.
Они мчались в лунном свете всё быстрей и быстрей, так, что скоро стало от восторга и жути перехватывать дыхание. Осенним ветром неслись они над землёй, вместе с сухой листвой, скрипом ветвей и другими ночными звуками, сами бесшумные, будто невесомые…
Дома, и правда, их уже не только хватились а всю округу на уши поставили. Ведьма передала обоих детей на руки родным и, не принимая благодарностей, не желая выслушивать причитаний и расспросов, растворилась в ночной тьме.
А оба кузовка обнаружились возле самого крылечка поутру. Вместе с горшочком изумительно пахнувшего мёда и лукошком золотистой ягоды хэсмарки, что росла в самых опасных местах на болоте.
Тишина и тайна.
Она всегда любила подобное: Эльэрвис Сэвэнэ, единственная дочь старейшего из вождей айэлэди. Её не угнетала
