подростки так больше не говорят?
– Нет, – твердо заявляет Кристал.
– Вообще ни разу, – добавляет Саша.
– Вы меня поняли. Я здесь не за тем. Я приехала, чтобы помогать вам учиться. Если вы захотите. Ну или мы можем просто болтать. Я буду вашей старшей сестрой. Я хочу, чтобы вы отлично провели время.
– У меня вопрос, – вскидывается Саша. – Здесь есть медведи?
– Думаю, да, – говорю я. – Но они нас боятся сильнее, чем мы их.
– Я провела небольшое исследование и выяснила, что это неправда.
– Да уж наверняка, – отзываюсь я. – Но было бы неплохо, а?
– А змеи?
– А что змеи?
– Их тут много? И какие из них – ядовитые?
Я смотрю на Сашу, пораженная ее любознательностью. Какой прекрасный и странный ребенок в очках с толстой оправой и чистыми линзами.
– Честное слово, я не знаю. Но не думаю, что нам стоит волноваться.
Саша поправляет очки.
– Тогда нам волноваться из-за провалов грунта? Я читала, что несколько тысяч лет назад здесь все было покрыто ледниками. Лед остался под землей, а потом растаял и уничтожил песчаник. Поэтому под землей есть пещеры. Иногда они рушатся и на их месте получается огромная воронка. А если стоять сверху, ты упадешь и никто никогда тебя не найдет.
Она наконец выбивается из сил и едва дышит.
– Я почти уверена, что все будет в порядке. Вот разве только с ядовитым плющом надо быть поосторожнее.
– И в лесу не теряться, – снова говорит Саша. – Если верить Википедии, это случается постоянно. Люди все время исчезают.
Я киваю. Наконец-то я могу что-то подтвердить.
Что-то, о чем никогда не смогу забыть.
7
Вскоре наступает время ужина. Я объясняю девочкам, что мне нужно разобрать вещи и переодеться и поэтому я догоню их позже. По правде говоря, я хочу остаться наедине с коттеджем.
Я стою в центре коттеджа и оборачиваюсь, впитывая в себя обстановку. Мне кажется, что он изменился. Он стал меньше и теперь похож на купе поезда Париж – Ницца, в котором мы с Марком однажды провели бессонную ночь. Но остается в «Кизиле» и что-то неизменное. У него тот же запах. Сосна, влажная земля, дым. Третья половица у двери по-прежнему скрипит. На раме вокруг единственного окна по-прежнему видны следы синей краски. В коттедже есть что-то необычное – я заметила это еще в первый раз.
Я вспоминаю голоса девочек. Они эхом возвращаются ко мне. Случайные обрывки, напрочь забытые мной до этого дня. Эллисон напевает «Я чувствую себя красоткой» и пританцовывает, рубашка ей слишком велика. Натали сидит на самом краешке кровати и мажет ноги каламином.
«Эти комары вообще на мне помешались, – говорит она. – Их что-то привлекает в моей крови».
«Мне кажется, ты придумываешь», – отвечаю я.
«Так почему они жрут меня, а не вас?»
«Ты потеешь, – легко заявляет Вивиан. – Насекомые обожают пот. Так что мажьтесь дезодорантом».
