глянца» вальяжно развалился старый знакомый Разуто, однокашник Грабова, а в настоящем крупный столичный деятель, Барий-Мария Калюжный. В имени ещё был «фон» где-то посередине, но Карл так и не удосужился запомнить где.
– Карл! – встал и обрадовался магнат. – А Грабов уверял, что сегодня увидеться шансов нет!
– Грабов пессимист, верит обещаниям, – пожал плечами Разуто, повесил пальто и разместился напротив. – Какими судьбами?
– Продвигаю сущее, – радостно оскалился Калюжный. – Вот, добрался до родных пенатов. С тобой опять же повидаться. В сети же тебя не встретить. Знаменитая личность, Тори, твой кабак не в уровень.
– Какой есть, – обиделся Грабов.
– С этим не поспоришь, – кивнул Барий и переключился на Карла. – Я слышал, ты здесь редактор «Паблика», местный вдохновитель потоков?
– Было бы что вдохновлять.
– Не скажи, не скажи. Вся жизнь здесь, в провинции. Столица что – тусовка, скучная рафинированная тусовка. Нет, Карл, я тебя понимаю. Никто не понимает, а я понимаю! Я вот Тори рассказывал…
Разуто с удовольствием отвлекся – ему принесли коктейль. Напиток был слегка крепковат, но для нейтрализации плохой погоды и внезапного появления Калюжного вполне годился.
– …и вся надежда на провинцию! – повысил голос Барий, поднял свой фужер и сделал крупный глоток. – Последнее прибежище настоящих инстинктов. Столица стерилизована – этого не скажи, тех не обидь. Обычным репостом можно половину до инфаркта довести. А вы не представляете, как иногда хочется взять кого-нибудь за загривок и сразу, с оттяжкой та-ак, – хрясь!
Калюжный сжал кулак, поднес к лицу и свирепо на него уставился.
– А потом заглянуть в выпученные глазёнки, тряхнуть, – Барий потряс кулаком, – и спросить: «Кто ты, сука, кто-о ты?»
– И что мешает? – поинтересовался Разуто, оглядев стол. Пара пустых бокалов объясняли эмоциональность собеседника.
– А-а, – отмахнулся, разжав кулак, Барий. – Легче гаду сразу денег дать, чем потом судиться. У столичных от любого синяка гангрена по всему организму.
– Так ты сюда подраться приехал?
– Ах, если бы, – мечтательно закатил глаза Калюжный. – Нет времени на личную жизнь, вот совсем нет. У меня, кстати, к тебе серьёзное дело, хороший задел на будущее… – придвинулся Барий к редактору, приглушив голос и состроив соответствующее лицо.
Разуто против воли поморщился. Ему не хотелось сегодня никаких «серьёзных» переговоров, но ещё больше не хотелось иметь дело с «агрессивным» Барием-Марией Калюжным, где-то и в чём-то «фоном». Калюжный в любом деле видел себя организатором и руководителем, а стать «исполнителем» чужих идей и проектов Карлу никогда не импонировало.
– Подожди, Барий, – перебил он и отклонился к Грабову. – Тори, пока не забыл. А что за группа адаптации у тебя там напиться не может?
– Обычная группа, – пробурчал Грабов. –
