наверное, ваши и есть, – попытался погасить радость гостя Грабов. – Говорю же, столичная организация.
– У них турне по причине отсутствия собственного стадиона? – предположил Разуто.
– Так вообще здорово! – не разочаровался Барий. – Столичные бюрократы…
И Калюжный начал рассказывать, как он спонсировал акцию против кислород-счетчика и как это было приторно скучно. Разуто старался не кивать, чтобы не давать Барию повода переходить к «делу».
– …а у вас, пожалуйста, митингуй – не хочу! Ого, а это кто такие? – кивнул Барий за спину Разуто.
Грабов склонился, выглядывая из-за редактора.
– Это Грумник и его ученицы. Они не танцуют, – тут же добавил он.
Тори работал на упреждение. Барий любил заканчивать свои редкие посещения «Глянца» небольшой вакханалией, что всегда было для скромного Грабова ударом и нервным переживанием. Но противостоять желаниям своего высокопоставленного товарища он не мог.
Карл улыбнулся переживаниям Тори, обернулся и посмотрел на столик в центре. Мелкий Грумник, владелец курсов «Гармоничного отображения», рассаживал рослых девиц, торопливо обхаживая их по кругу. При этом он восторженно оглядывал зал, как будто призывал присоединиться к его успеху – желающие прилично выглядеть в сети девушки возвышались над гуру минимум на полметра.
– Кто не танцует? – переспросил Барий. – Я про чудаков с крестами на роже! Вон, справа.
Редактор перевел взгляд правее. Возле столика Вальзовата и братьев Шокулей стояли двое молодых людей. Один из них стоял к редактору спиной и загораживал другого, поэтому, что у них на лице, видно не было. По виду обычные молодые люди, стояли расслабленно, даже как-то вычурно расслабленно – как будто в очереди за получением соцобеспечения, изображая при этом, что оно им не требуется.
А вот Вальзу Вазольвата они явно раздражали, и он уже закипал. Склонившись к ним через стол, он что-то грозно шипел, и только усилия братьев Шокулей, держащих его за плечи, не давали ему на них накинуться. Его оппоненты молчали. Вдруг стоящий спиной к редактору молодой человек развернулся и подчеркнуто лениво перешёл к соседнему столику. Его товарищ без всяких эмоций остался дослушивать Вазольвата.
Теперь было видно, что у обоих ярким широким скотчем были крест-накрест заклеены рты.
– Это, наверное… из группы, – потерянно протянул Грабов. – Но про VIP-зал мы не договаривались…
– Да уж, – усмехнулся Разуто. – На их аппетите ты кассу не сделаешь.
– Наркоманы, похоже, – бодро втиснулся между ними Калюжный. – Группы-то эти наркоманские? Отучают от употребления?
– Да нет… – начал медленно вставать Тори. – От сети…
– Это «Реальная жизнь», что ли? – хлопнул его по плечу Барий. Тори повернулся к нему. – Так какой это, к черту, хоспис?
– Я за политикой не слежу, – пробурчал Грабов.
– А причём здесь политика? Эти высоколобые вне политики, и да, к ним по приговору
