в рамках глобального перехода». Редактор понял так, что это даже не организация, а некая группа лиц с общими интересами, этакие скучающие сибариты, читающие переводы древних манускриптов, изданных за свой счёт. Разуто встречал таких людей – они были интересны, если только не считали каждого встречного тёмным и заблудшим и не навязывали своих идиом. Господин Тантамир безумным адептом сокровенного знания не выглядел, и широта его оценок это только подчёркивала. К примеру, его мнение о деятельности фонда «Реальная жизнь» простиралось от признания достоинств до абсолютного непринятия результатов.
– Единицам это полезно, но это даже не прививка, – говорил из клубов дыма Тантамир.
Мерцающая фори-трубка подсвечивала окутанную дымом бороду и придавала ему вид загадочный и трагичный.
– Все эти многочисленные фонды просто монетизируют симптомы и считают благом болезнь. Вы в курсе, что вначале та же «Реальная жизнь» была сборищем дистанционных курсов сетевого образа? Название было иронией, а вся их «реальная жизнь» по существу сводилась к обучению искусству тонкого троллинга. Это потом уже они почувствовали возможность урвать финансирование и придумали свои методики – все эти «день без коммуникатора» и «запах лесного утра». И угадали или пролоббировали – отлучать от сети стали по приговору, а они уже тут как тут, одобренные и сертифицированные, только плати.
– Я не пойму, что вы считаете болезнью? – прервал затянувшийся монолог редактор. – С чем нужно бороться? С сетевой зависимостью?
Тантамир вынырнул из облака дыма, склонился над столом и посмотрел на редактора.
– Давайте угадаю, – прищурился он. – Ваш индекс цитирования близок к нулю, а СА-коэффициент минимальный. И это притом что вы редактор. Корпоративное требование? Впрочем, неважно, – снова откинулся он на спинку дивана. – К счастью для вас, вы далеки от этого. Все эти курсы, группы реабилитации и отлучения, статистика нервных расстройств и рост неформальных объединений для вас пустой звук. Но с последствиями происходящего вы сталкиваетесь, хотя бы в рамках вашей профессиональной деятельности.
– Всё может быть. И как же вы определили мою сетевую активность?
– Это просто. Вы не разу не потянулись к коммуникатору.
– Здесь нет сети, – пожал плечами Разуто.
– Это не имеет значения, – отмахнулся Тантамир. – Симптоматика не требует подключения. Для многих и псевдоинтеллект коммуникатора – отличный собеседник. Вы видели моих подопечных? Странное производят впечатление, не правда ли? А это обычные люди, всего лишь лишённые этого устройства. Домохозяйка наказана за использование во время вождения, работяги – за оскорбительные комментарии, студентка – за использование на тестах. Другое дело эти молчаливые добровольцы! Их появление удивительно и даёт нам надежду.
– То есть сеть – это, по-вашему, болезнь? – вывел Разуто. – Вы боретесь с Интернетом?
– Звучит
