час дня. Когда я зашел к вам в квартиру, вы сказали, что для вас это раннее утро, поскольку спать вы ложитесь в четыре утра. С чем это связано?
– У меня всю жизнь время передвинуто. И в университет я всегда ходила только к третьей лекции. Слава богу, не было никаких санкций. Даже Юрий Петрович Любимов, который к актерам относился строго и любил рано начинать репетиции, понял, что утром от меня проку нет, и разрешил приходить после двенадцати. Правда, позже, уже когда репетировали «Бориса Годунова». И вы понимаете, как «полюбили» меня после этого остальные актеры.
– Я предполагаю, что актеры «Таганки» и раньше вас очень «любили»: как же, актриса номер один!
– Нет, вы знаете, я не стала «актрисой номер один», там никто в первые годы не был «номер один», даже Высоцкий. На Таганке раньше вообще не было иерархии, но там было соревнование и, видимо, была зависть.
– А вы эту зависть чувствовали?
– Нет, не очень чувствовала, я потом это поняла, когда прочитала дневники Золотухина. Я вообще, откровенно говоря, умна только задним умом, у меня нет опыта будущего, у меня есть опыт прошлого. Я поняла, что, видимо, оттого, что я рано стала сниматься, раньше всех, мне завидовали. Высоцкий начал сниматься еще до 1968 года, но в каких-то «Стряпухах», а это вообще всерьез не принималось, даже наоборот. А у меня сразу – «Дневные звезды», «Щит и меч», то есть заметные картины. Но поскольку я всю жизнь была на обочине, то зависть не очень замечала. Пока однажды, это был уже 1980 год, на премьере «Бориса Годунова» меня не избила моя однокурсница по Щукинскому училищу прямо перед выходом на сцену.
– Как это – избила?!
– Она, видимо, считала, что талантлива не меньше, чем «эта Демидова», что «Демидову даже на первый курс приняли условно, ведь у нее была ужасная дикция. И вдруг ей дают главные роли, ее снимают, а меня нет, почему?» Эта актриса Таганки пришла на премьеру как зритель, потому что уже давно не играла никаких ролей. Она сидела в общей гримерной и пудрила нос, чтобы выйти в зал. Там было большое зеркало, я вышла из своей гримерной, чтобы посмотреться в него. И тут же она стоит рядом: «Ну, с премьерой тебя, фуфло, голый король». И так, вроде в шутку, меня хлопнула пониже спины, а потом вошла в раж и стала меня колотить. Я, надо вам сказать, превратилась в сучочек. И про себя думаю: «О! Мне это сегодня поможет! Добавит злости для роли Марины Мнишек». Но я не смогла играть и провалила премьеру. Я долго не могла от этого оправиться. Такие моменты для меня скорее были поводом разбираться в себе. Сейчас я понимаю, что она, в общем, действительно была талантливая, а судьба повернула ее в другую сторону. Она стала пить, стала ленива – дача, семья, муж… Мы все были талантливые, потому что других в Щукинское училище не берут. Каждому молодому актеру дается шанс, но не все его используют или используют не на сто процентов.
– Неужели вы ничего не ответили этой актрисе, никак не отреагировали?
– Ничего.
