руку и поспешила к выходу.
Повинуясь какому-то шестому чувству, Михаил выбежал за ворота и увидел, как недалеко от дома в предзакатных сумерках парень в красной поддевке и сапогах гармошкой выкручивает руки Людмиле. Михаил подбежал, оторвал парня от девушки и двинул в лицо ему так, что тот крутанулся и приземлился метра через три. Парень поднялся и, выплюнув кровавый сгусток, прошепелявил:
– Ну, мы еще встретимся, офицерик!..
Никто и не предполагал, что встретиться им придется при весьма трагических обстоятельствах аж через двадцать лет…
Михаил проводил до самого дома Людмилу. Всю дорогу они молчали. Перед самым расставанием она сказала:
– Это Гераська, приказчик из соседской лавки. Он все время ко мне пристает…
– Больше этот парень к тебе приставать не будет, – заверил Михаил.
– Спасибо! Вы меня спасли, как Руслан из сказки Пушкина, – почти прошептала Людмила.
Во дворе дома, куда она его привела, раздавались как корабельные паруса развешанные на веревках простыни.
«Кажется, я отправляюсь в новое плавание, – подумал Михаил».
Людмила убежала, а Михаил зашагал к своему дому, размышляя о происшествии и удивляясь правильной речи девушки-простолюдинки и ее познаниям в литературе.
Через несколько дней, когда за бельем пришла Степанида, мать Людмилы, Михаил пригласил ее в комнату. Разговор состоялся трудный. Тогда-то Михаил узнал всю трагическую историю ее семьи.
Ее дед получил вольную еще до 1860 года – года отмены крепостного права в России.
На его беду, в него влюбилась дочь помещика, кому принадлежало село. Да и он не остался равнодушным к чарам барышни-красавицы. Прознав про это, помещик пригрозил расправиться с обоими. Молодость всегда безрассудна. Влюбленные бежали, добрались до Петербурга, где и осели.
Того, что они прихватили с собой, в основном это были украшения Людмилы, хватило ненадолго. Выбиться из нищеты они так и не смогли. Родившегося сына назвали Эспером. На этом настояла Людмила. Имя это, то ли греческое, то ли датское, в России было очень редким. Означало оно «вечерняя звезда» или просто «вечер». Время шло. Семья перебивалась «с хлеба на квас», но молодые не унывали. Эспер вырос в красивого парня, на которого заглядывали все окрестные девушки. Но он выбрал Степаниду, скромную, красивую и работящую. Счастье было недолгим. Через год после рождения дочери, которую назвали в честь бабушки Людмилой, Эспера «забрали в армию», и он погиб в непрекращающихся «кавказских» войнах. Вот так она и стала прачкой.
Бабушка души не чаяла в внучке, научила ее читать, писать и даже говорить по-французски.
Сумбурно пересказав все это, Степанида глубоко вздохнула и бухнулась перед Беклемишевым на колени:
– Михаил Николаевич! Барин! Не губите Людмилу… на что она Вам. Поиграете, да потом и бросите…
Она разрыдалась. Михаил подскочил, попытался ее поднять с колен и заикаясь произнес:
– Встаньте
