мы можем принести вам свои аплодисменты, но разделить такую надежду… Нет уж, увольте. На такое не согласится ни один христианин.
Смысл дается надеждой. Когда ее нет, человеческая жизнь кончается. Надежда умирает последней, часто – после самой человеческой жизни.
Без надежды на вечность пропадает сам человек. Остается двуногий червь в кругообороте мирового компоста, червь, который ест и которого едят. Кушать и извергать, рожать и гнить. Если больше ничего для человеческой жизни не предполагается, если прочая жизнь души подчинена лишь обслуживанию этого кругооборота, как кушать, извергать, рожать и гнить с удовольствием, то человек исчезает. Такая жизнь хуже самоубийства. Она отвратительна и неприемлема. И вот, у веры в евангельские обетования остается лишь такая отрицательная апологетика, такое плохое объективное обоснование. Нам не хочется быть червями в мировом компосте – и мы верим в вечность. Конечно, сама вера содержит нечто большее и лучшее. Но если речь идет о ее основаниях, о практических резонах в ее пользу, то кроме приведенного отвращения от исключительно биологической жизни, нам предложить тут нечего.
Смысл всего сказанного в том, что слишком уповать на успехи научной и исторической христианской апологетики не приходится. Нам приходилось с нею сталкиваться и ею заниматься достаточно долго, чтобы собрать и выслушать всякие возражения, уловки, уходы от ответа. И под конец прийти к выводу, что сама по себе апологетика христианской веры от человеческого знания, от человеческого психологического и нравственного опыта, не столь уж сильна. Она работает лишь тогда, когда на помощь ей, «неизвестно откуда» придет другая убедительная для нашего собеседника сила и включит в нем «рубильник веры». Комар апологетики свалит лошадь неверия, – если только некий таинственный волк ему поможет.
Итак, подвиг веры никто не отменил. Слово апостола по-прежнему верно сегодня, как и две тысячи лет назад: без веры Богу угодить невозможно. Данные науки в пользу реальности сотворения и Создателя дали нам очень немного в сравнении с тем, что дает вера и что требуется от верующего.
Уяснив предметы веры по их существу, посмотрим теперь и на характерные опасности, подстерегающие нашу веру. Этих опасностей мы выделим три.
Первая. Поверхностное «непротивление истине».
Вторая. Сектантское, упрощенное «всезнайство» в области предметов веры.
Третья. Глубокое религиозное сомнение.
Это самая первая, самая распространенная опасность. И, конечно, самая незаметная. Человек верит и считает себя верующим. Он не спорит ни с догматами, ни с верованиями и преданиями, вращающимися в церкви, в том числе с преданиями поздними, апокрифическими, безосновательными, воспринимая их все равно, спокойно и прохладно. Такая вера пребывает в состоянии покоя. Она не подвластна сомнениям, но и не способна защищаться. Человек
