дочь? Про Жанну!!
Краулин – Истерики не закатывай. Свою дочь я изучил еще с пеленок. Из дому она сбегает не в первый раз. И благополучно возвращается. У Жанны были неприятности с мужчинами.
Тенишев – Неприятности с мужчинами?! Это теперь так называется?! У вашей дочери не неприятности, а сплошная катастрофа, начиная с Седона – с него, с него. И с того, что после вы наворотили. Не делайте недоумевающий вид. Я про то самое – ее первую любовь, психбольницу, тусовки, скоропалительный брак. Особенно брак. Не надо было вам соглашаться. Жанна никогда не любила Микушина.
Краулин – Все совершают ошибки. Мы с женой желали дочери добра. Как нормальные родители.
Тенишев – Добро обернулось своей полной противоположностью. Жанна очень зла. На всех. Между прочим, вы не исключение. Если собираетесь встретиться с ней – приготовьтесь к массе сюрпризов.
Краулин – Не говори глупостей. Я отец, а она – моя дочь. Я про нее знаю.
Тенишев – Мы себя не знаем до глубины душевной, не говоря уж о других людях. Жанна стала абсолютно другим человеком. Ожидаете, что встретитесь со своей родной девочкой, обнимитесь, даже поплачетесь – и мир восстановлен? Черта с два! Мир разрушен, сметены все перегородки, и в вашем случае хозяйничает Бесуж.
Краулин – Богдан, что за каша у тебя в голове. В твоем возрасте пора обрести серьезность. Но тебя не заботит, какое впечатление ты производишь – нарочно стараешься шокировать. Твои манеры… В сравнении с тобой Виталий Микушин смотрелся гораздо выигрышней – уравновешенный, ответственный молодой человек. Резонно, что мы, родители, выбрали его… Не обижайся, Богдан, теперь-то я вижу…
Тенишев – Я не обижаюсь. Вы – умный человек, Юрий Семенович. Вероятно, вы умнее всех. И уж точно превосходите в интеллекте ваших ставленников – Федорова и Коренева. Когда я по приезде в Устан ввалился к вам с бессвязными восклицаниями типа – гипс снимают! клиент уезжает! – вы сразу сообразили… Вы даже можете быть умнее Седона. Я допускаю! Как вы его обыграли раньше – выставили из города, опозорили… Тогда вы одержали верх. А теперь? Снова соперничество, жертва которого – ваша дочь.
Краулин – Какое ты имеешь право меня попрекать? Я отец!
Тенишев – А я – ее друг. И глядя на прошлые годы, вправе утверждать, что я – ее единственный друг. Я жалел ее, когда вы отправили родную дочь к психиатрам.
Краулин – Это было необходимо! Ужасно, но необходимо. Я консультировался со специалистами.
Тенишев – Со своим сердцем не пробовали проконсультироваться? Не знаю, я не психиатр. Но Жанна страдала в одиночестве. От вас сочувствия и помощи не получила. Наоборот, к ее страданию вы отнеслись как к позорной болезни – побыстрее искоренить, изничтожить. Самолюбие у вас пострадало больше!
Краулин – Да что ты себе позволяешь? Вот когда станешь отцом и столкнешься с тем же на примере своей дочери – вот тогда поймешь! Самолюбие, видите ли… У любого мужика самолюбие!
Тенишев –
