вставал едва небо за мутным окошком посветлеет и, несмотря, на болезненные ощущения, старался взяться за любую работу.
–
Если жалеть свои болячки, то они, обласканные вниманием, постараются задержаться подол
е, а буде и насовсем приживутся, нам же долго разваживаться не с руки.
Лучше скажите чё сготовить, чегогосподам офицерам хочется?
–
Господам хочется водочки, а сготовишь всё одно кашу с бараниной. И на том спасиба.
У пастухов оказался слабенький «транзистор» – радиоприемник, на подсевших батарейках, ловивший сквозь треск помех пару радиостанций, вещающих на местных языках. Часть сообщений, Вовчик перенапрягаясь осилился понять. Другую часть помог перевести один из чабанов, немного владевший расейским языком. Размовлять он сподобился проходя срочную службу в Имперской армии, но за давностью лет всё подзабывается. Шипело радио, по сути, всегда об одном и том же. Что Великий Чжунь, с которым с древних времен связывали узы дружбы и добрососедства, заключил с республикой договор о вечной дружбе и добрососедстве. Еще красноречивее о событиях сообщала музыка сплошь ханьская и национальная или вроде как модерноновая, но опять же с тем же колоритом. Других новостей и другой музыки почти не передавали, о малоизвестной войне с соседним Аджикистаном позабыли вообще. Казалось не было никакой бойни, а то, что они здесь – так это какое-то их личное недоразумение. – Ну, хоть бы какие-то сводки о реальных событиях в мире!
– Даа, с водкой, события в мире стали бы казаться много реальнее. В этакой ситуации если сказать «сыграть», сразу подумается «в ящик». А вот если сказать «ящик», то про что подумали? Наверняка если не про пиво, то про водку.
Все понимали, нет никакого иллюзорного мира в этом мире, просто случайно оторвались от войны зализать раны. Но чистый горный воздух, неприхотливая сытная еда, божественная вода из родника и тишина, нарушаемая лишь пасторальным блеянием овец, все настраивало на мирный лад, на неспешные разговоры у костерка под забродивший кумыс. Может и хорош этот целебный напиток из забродившево кобыльего молока тем, что под него поминать погибших как то не принято да и тост за здоровье выживших, вроде и не здравица, а так, почти насмешка. Но опять же, чем чаше пить за здоровье, то как доказано Минздравом, его становится всё меньше.
О чем же разговаривать запоцифистившимся мужикам, когда торопиться некуда и незачем, а свежих спортивных новостей не предвидится? О работе, которой к счастью не наблюдается? О том, что где и когда мы сегодня? Да ну нет, лучше уж свежий анекдот. Чеснопионерское еще не рассказывал. «Выбрал Алеша Попович себе богатырского коня. Объсняет тому – коль в походе, то под седлом все двадцать четыре часа. Из кушаний только подножный корм. И когда я сплю, то ты меня охраняешь. Конь только головой кивнул – оно понятно – работа богатырская почетна, но трудна. Долго ли коротко – и случилась битва, и конь вынес Алешу, спас от
