просят о помощи, и он должен это сделать.
И вот последнее отверстие. Теперь, чтобы не допустить аварийного падения, надо действовать сверхосторожно.
И только он попытался ножом поддеть образовавшуюся крышку, как плотная и одновременно сильная волна подняла его и мягко опустила на землю, накрыв сверху чем-то пахучим и приятно тёплым.
Когда Хумов очнулся, он обнаружил себя лежащим на ложе из травы. В правой руке он нащупал шарик и, поднеся его к глазам, увидел, что внутри его мелькает образ прекрасной, обворожительно улыбающейся женщины.
«Удивительный сон мне приснился», – подумал он. То, что его пальцы сжимают шарик, не показалось ему странным. Мало ли кто сунул ему в карман излюбленную электронную игрушку, а он машинально её достал при пробуждении. Хана! Да, Хана! И Хумов широко улыбнулся.
3
Бабушка, медленно передвигаясь на коленках, усердно пропалывала лук. Хана, не говоря ни слова, опустилась рядом и принялась выдёргивать сорняки из тёплой рыхлой земли. Солнце приятно грело затылок и плечи. Так они в безмолвии допололи грядку, и бабушка, разогнувшись, спокойно спросила:
– Снова сбежала?
– Меня выставили, – улыбаясь во весь рот, поправила Хана.
– Пошли, что ли, чайку попьем? – покачав головой, сказала бабушка.
Хана семенила за худенькой фигуркой, думая, как ей хорошо и просто рядом с ней.
Бабушка ловко накрывала на стол, заваривала чай в чайничке – она не любила чай из пакетиков, – ставила на стол вазочку с клубничным вареньем, печенье собственного приготовления, а Хана продолжала думать: «Какая же она бабушка, если выглядит на возраст мамы? Ни морщинки на гладком ухоженном личике, ни сединки в красиво уложенных блестящих каштановых волосах…»
Бабушка подвинула поближе чашку с ароматным, карего цвета чаем. Хана знала, что слово «карий» к чаю не подходит, но как ещё назвать эту золотистую жидкость, когда в неё проникает луч солнца? Чай цвета гречишного меда? Да, так лучше. Чай цвета гречишного меда.
– Ты что, заснула? Бери сушки, – бабушка подвинула вазочку с аппетитными сушками и таинственно прошептала: – Сегодня придёт твой дедушка.
– Да?! – выдохнула Хана. – Когда?
– В любую минуту.
Хана вскочила, подбежала к бабушке, закружила её в вальсе, радостно повторяя:
– Придёт дедушка! Дедушка! Дедушка…
– Да, да, да… Сегодня, как только будет свободное время, – смеясь вторила бабушка.
– Я как чувствовала, я как чувствовала, – восторженно повторяла Хана.
– Ты моя умница ненаглядная, – ласково ворковала бабушка. И Хана, крепко обняв бабушку, прильнув горячей щекой к её щеке, неожиданно спросила:
– Ты меня не будешь ругать? Не будешь?
– Когда я тебя ругала? – сделала обиженное лицо бабушка. И правда, чего это Хана
