строгая женщина на входе.
И тут я поняла, в какую ужасную ситуацию вляпалась! Я-то не знаю ни фамилии, ни номера палаты Людмилы! Да и пропуска у меня нет… Надо было заранее обо всё этом позаботиться, а у меня всё просто вылетело из головы. Что ж, придётся импровизировать.
– Ой, тётенька, не ругайте тольки, – стала я неумело прикидываться деревенщиной. – Дык з дярэвни ехала, далёка адсюдава, тры ночы не спала, сестра памирае!
Тут я захлопнула рот. Кто меня снова тянул за язык? Может, у этой Люды всего лишь ОРВИ или лёгкий вывих? Но тётка на входе отреагировала мгновенно:
– Ах, так вы к Людочке Сафоненко? Ой, что вы сразу не сказали! Вот, наденьте бахильчики и халатик, вас сейчас к ней проведут. Рита! – крикнула секьюрити.
Через пару мгновений появилась хрупкая девушка в белом халате.
– Проведи вот, родственница к Люде приехала… – тяжело вздохнула она.
Мне пришлось облачиться в белый халат, и мы с девушкой пошли по изумительно чистому, прямо сверкающему коридору. Сразу видно, что больница не для простых клиентов, тут не было слышно запахов варящихся щи и лекарств, в коридоре приятно пахло молодым лесом, и немного слышался запах медикаментов, напоминающий о том, что мы всё-таки находимся в больнице, а не в санатории.
– Вы только не волнуйтесь! – щебетала медсестра. – Людочке уже лучше немного стало, мы надеемся, что она скоро пойдёт на поправку! Кем вы приходитесь Людмиле? Давно вы с родственницей виделись?
– Сестра я ей. Сводная. Не, мы с мамой отдельно живём, у дярэуни, Людка в Минск уехала.
– Да, оно и видно, что родственников у неё здесь нет… К Людмиле совсем никто не ходит, – бойко трещала медсестра. – Два раза только её навещали. Да и вы, хороши родственники, хоть бы раз приехали к девочке…
Медсестра всё говорила и говорила, а я всё думала, когда же мы придём. Первый этаж, второй, третий… Людмила оказалась на самом верхнем этаже – на четвёртом. Мы дошли до шикарной резной двери из натурального дуба, медсестра толкнула створку, и мы вошли в богато обставленное большое светлое помещение. В комнате (а палатой просто не поворачивается язык это назвать) стоял огромный деревянный шкаф, на полу лежал дорогой ковёр в виде панды, окна были сделаны также из дерева (самый дорогой и экологический чистый в наше время материал), там были телевизор, DVD-проигрыватель, ноутбук. Ещё там стоял стол и удобное кресло. На большой двуспальной кровати я не увидела никого, кроме мягкой игрушки – улыбающегося оранжевого слона, возле кровати стояла небольшая аккуратная тумбочка, на которой лежало пару книг и стоял ночник. Комната была оклеена фотообоями, что поражало до глубины души – это же надо, как пошёл прогресс!
– Людочка, к Вам гостья, – представила меня медсестра, – ваша сестра.
Одеяло даже не пошевелилось, видимо, Людмила спала. Тут у меня даже сердце немного заболело – это же надо, какая я стала бесчувственная! Ради расследования сейчас сделаю нездоровому человеку ещё больнее.
