очень симпатичной девушкой…
Я поперхнулась! Девушка? Она?
– Сколько же вам лет? – задала я бестактный вопрос.
– Двадцать семь, – ухмыльнулась моя собеседница. – Теперь я с трудом передвигаюсь, тело покрылось жуткими болячками, люди шарахаются даже в больнице, увидев меня. А ещё периодически меня мучают приступы, похожие на астму, хотя никогда ранее я не мучилась этой гадкой болячкой.
Я молчала, не зная, что же сказать несчастной девушке. Мне сейчас стало её так жаль… Мы сидели несколько минут, не говоря ни слова. Мне стало неудобно, и я пододвинула свой стул вплотную к кровати девушки, попыталась ухватить кусок одеяла, где было её плечо (признаться, мне было немного страшно трогать её) и бодро сказала:
– Ничего, всё будет хорошо! Просто поверь в это.
Люда попыталась неуклюже улыбнуться. Внезапно у меня с руки слетели часы (я по старинке сверяю время именно по ним – советским механическим часам, доставшимся мне ещё от бабушки, как бы смешно это ни звучало). Видимо, расстегнулся ремешок. Надо отдать их снова в ремонт, да всё как-то нет времени. Я уже хотела лезть под кровать девушки, чтобы достать их, как Люда в мгновение ока добыла их прямо из дальнего угла, необычно свесившись с кровати.
– Спасибо, – пробормотала я. Было чему удивиться.
Мы снова замолчали. На этот раз молчание затянулось. Я набралась смелости и спросила первое, что пришло в голову:
– Людмила, вы знаете Марка?
Лицо девушки стало бледнеть на глазах.
– Ты? Ты… знаешь? Да? Марк… Я…
Потом девушка закашлялась, стала судорожно глотать воздух… Я поняла, что произошла беда. C ужасом я крикнула медсестру. Стоит отдать должное местным врачам, в комнату она принеслась мгновенно, как будто даже не отходила от двери.
– Людочка, вам плохо? Подождите, я уже зову врача! Вадим Леонидович, скорее сюда!
Через пару минут комнату наполнило множество народа, меня просто вытолкали оттуда. Не в силах что-либо объяснять, я плюхнулась на кресло в коридоре. Не знаю, сколько времени я так бездумно сидела, смотря в окно… Минуты тянулись томительно долго. Внезапно дверь открылась, и оттуда стали расходиться врачи. По их суровым лицам я поняла, что Люде не стало лучше… Стоп! А где же сама девушка? Последними вышли лечащий врач и медсестра. Я кинулась к ним:
– Что с сестрой?
Вадим Леонидович окинул меня хмурым взглядом и пошёл куда-то по коридору, а медсестра защебетала:
– Вы… Э… Как вас зовут?
– Глафира, – в изнеможении выдохнула я.
– Пойдёмте, Глафира, чайку попьём…
– Нет, мне нужно поговорить с Людой… С сестрой.
– Она… Э… Она заснула.
– Вы ей дали снотворное? Зачем?
Медсестра замялась.
– Люда находится под наркозом? Ей будут делать операцию? – допрашивала я девушку.
– Вы только не волнуйтесь, пойдёмте со мной…
Я
